1. Пролог
Страх… Он бывает разным – внезапным, паническим, периодическим, иногда преходящим или постоянным. Мой был липким, пугающим и всеобъемлющим. Это чувство проникло в кровь, плотно засело в сердце, лишая возможности свободно дышать. Кажется, что даже во сне оно не отпускало меня.
Каждый раз, глядя в черные глаза своего дяди, в которых клубилась тьма, я испытывала только одно желание – убежать, как можно дальше, но увы… Как незамужняя самка я должна была жить в доме ближайших родственников и во всем им подчиняться.
Отец погиб еще до моего рождения. По словам родни: «Этот недостойный плешивый волчара был плутом, прохвостом, да и смерть его вполне заслужена и ожидаема. Он всю жизнь ходил по краю лезвия и кончина была вопросом времени». Что сделал папа? Я так и не узнала, но ни разу не слышала о нем ни одного хорошего слова. Да что там говорить, даже имя этого волка было скрыто тайной. Дядя каждый раз вспоминая о нем, морщился и говорил, что родственнички повесили ему на шею головную боль.
Мама перешла за грань в ту ночь, когда я родилась. Ее измотанный организм просто не выдержал тяжелых родов. Хотя, мне кажется, она безумно любила отца, и поэтому ушла вслед за ним.
Оборотни никогда не бросали щенков своего рода, и дядя был вынужден взять в семью сироту. Он приходился моей матери двоюродным кузеном. Неожиданно свалившийся младенец ему радости не принес, но ослушаться приказа альфы стаи Потап просто не посмел. Так, я оказалась в доме родственника, которому лишь мешала.
Сколько себя помнила, в мой адрес летели только постоянные укоры. В семье дядьки я невольно стала прислугой. В мои обязанности входило следить за домом, ухаживать за его родными детьми, выполнять просьбы тети Лили и работать на участке.
Но у дяди Потапа на мою судьбу были большие планы. Вечерами, выпивая на террасе холодное пиво, он делился с супругой своими мечтами:
- Вот вырастет Вероника, подберу ей мужа. Крепкого сильного богатого волка, готового за молодую жену заплатить много денег.
Каждый раз слыша это, я в страхе сжималась, прекрасно понимая, что у родственника хватит совести устроить аукцион на юную волчицу. Он просто продаст меня какому-нибудь старому оборотню, который с радостью возьмет в дом молодую жену и сделает из нее свою игрушку. Оставалось надеяться, что в день совершеннолетия, когда мой зверь обретет силу, я смогу попросить защиты у альфы.
Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать… Годы стремительно летели. Каждый раз рассматривая меня, дядя довольно цокал и радостно потирал руки, с нетерпением ожидая пробуждения волчицы. Он буквально считал дни до моего восемнадцатилетия, искренне веря, что я не посмею оспорить его решение и молчаливо стану супругой того, на кого он укажет.
Обычно у оборотней зверь проявлял себя в раннем возрасте, а потом засыпал и развивался параллельно с ребенком, сливаясь с ним разумом, становясь единым целым. Но со мной что-то пошло не так. В положенный срок волчица не проснулась, хотя первый оборот в два года у меня прошел, как и у всех детей.
Узнав об этом, дядя пришел в небывалую ярость.
- Бракованная, - топал он ногами, швыряя в меня все, что попадалось под руку – статуэтки, вазу, бокал из-под пива, пустую бутылку…- Дрянь, такая же, как и мать. Испортила мне все планы! Вот что значит, дурная кровь… Пошла прочь, дворняжка!
Ту ночь мне пришлось провести у соседей, которые долго отпаивали меня отваром на травах, и убеждали, что еще не все потеряно. Ведь зверь проявил себя однажды…, и возможно, просто ему надо больше времени, чтобы проснуться.
Утром тетя Лили меня забрала и привела домой. Дядя Потап долго сверлил нас тяжелым взглядом, а потом выдал:
- Ну, что же… Дурную кровь не утаишь. Замуж тебя такую вряд ли кто-то возьмет. Никакому оборотню бракованная самка не нужна. Ни дитя нормально родить не сможешь, ни по лесу с тобой не пробежишься. Истинную пару без зверя ты никогда не найдешь, потому что чутья оборотня в тебе капля, а значит, так и останешься в девках. Знаешь, хватит лопать мой хлеб задарма. Поэтому… Ты девушка смазливая, фигурка ладненькая, есть за что подержаться самцу, и сможешь украсить досуг любого мужчины. Я найду того, кто возьмет тебя в содержанки… Скорее всего, это будет человек. Но выбора у тебя все равно нет.
Его слова были подобны пощечине. Конечно, среди волков не ценились неполноценные оборотни, не имеющие второй сущности, но…, планы дяди на мою жизнь были унизительными.
Люди ничего не знали об оборотнях, хотя мы всегда жили среди них. Попасть в человеческий дом означало скрывать свое истинное происхождение всю жизнь, что может быть хуже… А еще стать содержанкой… Безмолвно зависеть от кого-то, выполнять чужие желания, быть покорной и терпеть… Только от одной мысли, через что мне придется пройти, становилось жутко.
Я искренне надеялась, что дядька Потап одумается, но постоянно боялась услышать плохие новости…
- Вероника! – мужской голос эхом разлетелся по дому.
Вздрогнув, осознала, что уже продолжительное время размышляю о своей жизни, вместо того, чтобы заняться глажкой постельного белья, которое тетя Лиля просто горой свалила на мою кровать.
- Где ты, Вероника?!
Я поспешила в гостиную, не желая злить дядюшку. Потап был в хорошем настроении. Он, улыбаясь, открывал бутылку вина, что-то напевая сам себе.
- Добрый вечер, - тихо поздоровалась.
- Пришла? – заметив меня, он кивнул. - Хорошо. Для тебя есть новости.
Я едва устояла на ногах.
- Сговорился. Ты заинтересовала одного мужчину. Он давно вдовец, живет уединенно, детей нет. Собирайся. Послезавтра он за тобой приедет.
- Человек?
Потоп окинул меня насмешливым взглядом и хмыкнул:
- Конечно, кому еще такая убогая нужна… Ни один волк на тебя даже не посмотрит. Человек, но еще не стар. Ему всего за пятьдесят. Он хочет, чтобы молодая любовница скрасила его старость, и ты для этого как раз подходишь. Так что у тебя два дня на сборы! Поняла?
- За сколько ты меня продал? – эти слова сами по себе сорвались с губ.
Лицо Потапа перекосилось от злости. Шагнув ближе, он больно схватил меня за волосы и оскалившись, прорычал прямо в лицо:
- Ровно столько, сколько на тебя потратил. Поняла?
Глаза наполнились слезами. В данной ситуации мне даже помощи не у кого было просить. Альфа не станет защищать ту, кто не сможет подарить мужу потомство. Бракованные оборотни действительно становились изгоями.
- Да не реви, - мужчина толкнул меня в сторону. – Все равно среди волков тебе жизни нет. Каждый раз будешь чувствовать себя ущербной. А человеку - станешь ровней, может быть. Все иди! Начинай собирать вещи! Не порти мне настроение!
Развернувшись, бросилась в свою комнату…
