1. Глава 1
- Обожаю, когда вызывают в такие культурные места, - сказала я, выпрыгивая из полицейской «таблетки» на парковку, возле выставочного зала. – В театре я была, в консерватории тоже, и в университет заезжала, а теперь вот до выставки дошла. Красота!
- Воруют везде, - пробурчал Владик Воронов, наш опер, который дежурил со мной на этих сутках.
- Но тут-то воры, наверняка, культурные, - заметила я, поплотнее запахивая куртку, чтобы спрятать пистолет от моросящего холодного дождя, ну и самой тоже спрятаться.
- Ага, это всё меняет – культурные жулики, - съязвил Владик и поёжился: - Ну и погодка… И ведь уже весна.
- Ну какая весна, о чём ты? Март только начался. У нас это не весна, а ещё зима, – мы побрели в сторону выставочного зала, оранжевые пятна фонарей отражались в тёмных лужах.
- И почему они всегда вечером сообщают о кражах? – бурчал Владик. – Ведь телефон у них украли ещё утром. Трудно позвонить, что ли?
- Не ной, - посоветовала я ему. – Какая разница, когда сообщили? Наше дело – материал собрать. Всё равно найдём, только когда телефон сыграет.
- Ага, через год, - проворчал он.
- Это уж как получится, - сказала я философски.
На крыльце выставочного зала нас поджидал эксперт – длинный дядька в очках и с пышными усами, как на старинных портретах.
- Привет, рыжая-бесстыжая! – поздоровался он со мной. – Погодка шепчет, а?
- Рыжую – прощаю, за бесстыжую дам по физии, Алексей Степанович, - привычно ответила я ему, поднимаясь по ступеням.
- Да ладно, Анютка! – не поверил он. – Я с тобой пять лет работаю, ты мне ещё ни разу не дала.
- И не дам, вы не в моём вкусе, - огрызнулась я и толкнула дверь.
Внутри было темно – свет на первом этаже уже погасили, но на втором горели лампы. Туда я и пошла, пока эксперт с опером делились впечатлениями от дня дежурства, обсуждая выезды, которые прошли без меня.
- Есть кто-нибудь? – позвала я, поднявшись по широкой мраморной лестнице.
Лампы на втором этаже здесь горели только над выставочными картинами. Китайская живопись. Цветочки, птички, иногда – воздушные девы с нежно-розовыми личиками. Как будто китаянки такими бывают. Они все смуглые, с желтоватой кожей. Ничего общего с богинями на картинках.
Я пошла по залу, высматривая хоть кого-нибудь из персонала, но было тихо и пусто, так что даже немного жутко. Сразу вспомнился фильмец про ночь в музее…
В центре висела огромная картина – на серой немного затёртой бумаге, с чуть поблекшими красками. Я невольно остановилась, разглядывая её. На картине изображался цветущий сад – всё в типичной китайской манере, широкими мазками, вроде как ребёнок рисовал, но в этой мазне сразу и безошибочно угадывались цветущая слива, дикие орхидеи, хризантемы и бамбук. И женская фигура – типичная для китайского искусства. Воздушные одежды, розовое личико, слишком большие глаза, и даже прядки надо лбом художник умудрился сделать рыжеватыми. Прямо польстил модели. Сначала я не поняла, что зацепило меня в этой картине, но чем дольше смотрела, тем больше понимала – картина неправильная. И не из-за розового личика китайской красавицы.
Продолжая разглядывать картину, я неожиданно обнаружила в зарослях бамбука нарисованную змею. Притаившись среди травы, она свилась в клубок и настороженно подняла треугольную голову, следя за красавицей в воздушных одеждах.
Глупая картина.
Я обернулась и чуть не вскрикнула – из-за стола администратора на меня смотрел старик-китаец. На жёлтом морщинистом лице глаза казались чёрными щёлочками. Старик улыбался, и редкий белый пух на макушке и висках колыхался, как от ветра. Только потом я сообразила, что рядом со стариком работает кондиционер и гонит поток воздуха.
- Полицию вызывали? – спросила я по-русски.
Старик продолжал сидеть за столом, разглядывая меня глазами-щёлочками, и улыбался. От этой улыбки мне стало немного не по себе, и я набрала номер Владика.
- Поднимайтесь на второй этаж, - велела я ему, а сама спросила уже на китайском: - Вы вызывали полицию? Могу я увидеть администратора?
Седые брови старика приподнялись, но улыбка стала шире. Он всё так же разглядывал меня и молчал, и это начинало нервировать.
- Позовите администратора, - попросила я снова.
- Она уже себе собеседника нашла! – восхитился Алексей Степанович, выныривая из темноты в свет ламп. – Анютка, ты, правда, по-китайски понимаешь? Или просто дурачишься?
- Отвалите уже? – вежливо попросила я его.
- Что за идиоты! – заблажил Владик, появляясь следом за экспертом. – Позвонили под вечер, да ещё и оставили тут обезьяну, которая на нормальном языке ни бельмеса! Где сейчас переводчика на ночь глядя найти?!
- Спокойно, - одёрнула я его. – Попробую ещё раз. Правда, произношение у меня не очень…
- Анютка! Да признайся уже, что ты нас дуришь, - хохотнул эксперт. – Я тоже так по-китайски могу, - и он затараторил: - хамчеремчи-шиши-мыши…
- Сейчас приглашу администратора, - сказал вдруг китаец на чистом русском. – Телефон нашёлся, мы уже звонили в дежурную часть.
Он вылез из-за стола и оказался такого маленького роста, что едва доставал макушкой мне до плеча. Поклонившись, старик засеменил по коридору и исчез в темноте, а мы так и стояли столбом, глядя ему вслед.
- Опасный тип, - я первая пришла в себя. – Молодец, Владик, хвалю. Между прочим, «обезьяна» - это уже дипломатический скандал.
- Да кто же знал, что он понимает… - выдавил опер, бледнея и краснея.
- Суперское оправдание, - похвалила я его. – Знаешь что? Иди-ка ты в машину. Пока ещё чего-нибудь не наговорил.
Владик послушался совета и умчался быстрее ветра, дующего с китайских гор, так что администратора – русскую женщину бальзаковских лет и купеческих размеров – мы встретили вдвоём с Алексеем Степановичем.
- Здравствуйте! – затараторила она. – Произошла досадная ошибка! Я оставила телефон в бухгалтерии, а у него села батарейка… Мне же ничего за это не будет? Я же думала, что украли…
- Ничего не будет, - перебила я её. – Телефон покажите, пожалуйста.
- Сейчас… - она захлопала на нас накладными ресницами. – В кабинете оставила… Сейчас принесу!..
Купеческая дама поплыла туда, откуда приплыла, и Алексей Степанович неловко пошутил:
- Сейчас выясним, что телефон украли из кабинета.
- Вот о плохом не надо, - попросила я и обратилась к старичку-китайцу, который снова уселся за стол, внимательно наблюдая за нами глазками-щёлочками: - То, что вы слышали – это просто игра слов. Это не про вас было.
Он несколько раз кивнул и разулыбался. Я тоже постаралась улыбнуться в ответ, чувствуя, что получается фальшиво. Владька – точно идиот. И если старик пожалуется…
- Вам понравилась эта картина? – китаец указал сухоньким пальчиком на цветущий сад, который я только что рассматривала.
