1. Своих не бросают
— Я вам нравлюсь, Скарлетт, признайтесь?
— Ну, иногда, немножко, — осторожно сказала она.
— Когда вы не ведете себя как подонок.
— А ведь я, сдается мне, нравлюсь вам именно потому, что я подонок.
(Маргарет Митчелл. Унесенные ветром)
Первый день осени. На улице тепло и солнечно, как в июльский денек. В школу шла налегке: в юбке, которая в том году была мне до колена, а теперь превратилась в мини. Раз мне не купили новую, решила переделать старую. Надеюсь, никто не заподозрит, что я носила ее в десятом классе. А у белой блузки, купленной вчера на рынке, отрезала рукава по локоть и пришила к ним кружева. Так она стала еще наряднее.
С каждым шагом на пути к школе боль в пальцах только усиливалась. Маме было трудно доплатить сто рублей на другие туфли, которые мне идеально подошли по размеру. Она вцепилась в эти, несмотря на то, что остался последний размер, который меньше, чем я обычно ношу.
Ее жаба задушит, если потратит на меня лишнюю копейку. Бабушка передала ей денег не только мне на одежду и обувь, но и на новую сумку, которую мне не купили. И вчера весь вечер я пришивала ремешок к потрепанной сумке из искусственной кожи, с которой я ходила с восьмого класса. И куда мама потратила оставшиеся деньги? Не на новую ли блузку, в которой вчера крутилась у зеркала.
Со стороны школы слышался гул, музыка. Наверное, началось построение на линейку.
Лето кончилось и начинается рутина: уроки, контрольные, экзамены. От этих мыслей стало дурно. Но одно радовало: эта последняя в моей жизни школьная линейка. А дальше я пойду учиться в швейное училище и однажды стану знаменитым дизайнером и уеду жить в Москву, подальше от нашего, забытого Богом, города. А про район «Кресты», в котором я жила, старик, наверное, и понятия не имел. Назван так, потому что серые бетонные дома построены на старом кладбище. Здесь мрачные улицы с разбитыми дорогами, и разбитыми фанарями, много бомжей и алкашей, здесь каждый второй кому-то должен денег, в каждом доме ужасные, грязные подъезды с исписанными стенами, сгоревшими спичками, прилипшими к потолку, сожженными кнопками в лифтах, и сломанными перилами. Люди у нас злые, потому что каждый день видят этот пейзаж. Для молодежи тут два развлечения: дискотека в ДК, и стрелки между районами.
- Люська! – я вздрогнула от громкого голоса и обернулась.
- Юрка! – радостно завизжала я и кинулась на шею другу. Он подхватил меня за талию и закружил.
- Т-ты чего не п-позвонила, когда п-приехала?! Мне мама только с-сегодня сказала, что ты уж пару д-дней, как в городе!
- А ты чего разволновался так? Неужто, сразила тебя своим торжественным нарядом? - я покрутилась перед другом.
Юрка Фомичев раньше вообще был сильным заикой. Несколько лет ходил заниматься к логопеду, и вот теперь заикается только когда волнуется.
- Звонила я тебе, и приходила позавчера, а у вас никого дома не было.
- Так мы два дня по рынкам ездили, шмотки покупали к школе.
- То-то я смотрю, приоделся, - хихикнула я, глядя на делового парня в черных брюках и синей рубашке в тонкую полоску.
Юрка показался мне таким взрослым. Вроде всего три месяца не виделись, а он так изменился: вытянулся, на фоне коричневого загара его зеленые глаза казались очень красивыми, глубокими, волосы выгорели у лица, а еще куда-то исчезли все его прыщи.
Мы не спеша шли к школе. Я рассказывала ему про чудесные три месяца, проведенные в деревне у бабули, а он о том, как шатался по дворам и сходил с ума от скуки и безделья.
Наши мамы дружат много лет. Они вместе работают в роддоме и обычно в одну смену. Но сейчас, пока другой врач в отпуске, моя мама работает почти каждый день, то в день, то в ночь, то дежурит целыми сутками.
Подошли к школе, где уже началась линейка. Я протиснулась к одиннадцатому «Б», Юрка к своему одиннадцатому «В». Директриса толкала торжественную речь, я от скуки зевала во весь рот, иногда вытягивала шею и искала глазами Юрку. Когда наши взгляды пересекались, строили друг другу рожи и смеялись.
- После школы меня дождись, прогуляемся, - говорила я Юрке, когда мы в толкучке пробирались в школу.
На доске была выведена надпись: «С новым 2002-2003 учебным годом!», а на другой половине доски большими буквами: «Маша Ромашова потеряла цепочку. Нашедшего просим вернуть в 306 кабинет». Машка племянница директрисы, поэтому всю школу в два счета оповестили о ее пропаже. А она сидела зареванная. Конечно, она понимала, что даже если кто-кто найдет цепочку, то ее отнесут не в наш кабинет, а в ломбард. На Машку многие зуб точат, за то, что учителя ей подсказывают на контрольных и не ставят двойки если не сделает домашку. Хорошо быть родственницей директрисы, ничего не скажешь.
Сначала прошел урок знаний, где наша классная говорила о том, что грядет тяжелый последний год в школе. На классном часе играли в игру: «Угадай, кем ты станешь». Ой, до чего же затейница наша Юлия Борисовна, с ума бы не сойти! Мы по очереди доставали из коробочки бумажки, распечатывали их и говорили, какая профессия там написана. Никогда бы не подумала, что я буду сантехником! Весь класс смеялся, когда я это озвучила.
«Мухина, у меня унитаз засорился!» «Мухина, вантус в школу не забыла взять?» Юлии Борисовне тоже было весело. Терпеть не могла ни ее, ни моих одноклассников.
- Ну, до сантехника Мухиной еще расти и расти. Если и в этом году будет с двойки на тройку перекатываться, то ей только дворником и работать!
А потом кто-то с задних рядов кинул на мою парту бумажку с надписью «дворник».
Я мысленно посылала всех к чертовой бабушке и корчилась от боли в ногах. Пальцы горели в тесных туфлях, как будто их поливали горячим воском.
Наконец-то нас отпустили по домам. Я вышла на улицу дожидаться Юрку. Из школы выходил народ, а его все не было и не было. Вышли несколько его одноклассников, какие-то все взбудораженные, что-то бурно обсуждали. Даже интересно стало, что там у них случилось.
В «В» классе частенько происходили какие-нибудь ЧП. Есть у них там такой Максим Царёв, для всех просто Царь. Он переехал в наш район два года назад, и тихая жизнь Юркиного девятого «В» превратилась в ад. Начались срывы уроков, издевательства над ботаниками и учителями. Он почти сразу сколотил большую банду из самых отвязных парней школы. Кто-то из его класса, кто-то из параллельных, кто-то старше. Сейчас он главарь «Крестовских». На районе его все знают и побаиваются. Дерется круто, никого не боится. Его компания ошивается в "игровых автоматах", которые в прошлом году открылись в пристройке к общаге расположенной напротив моего дома. Бывало вечером идешь в магазин, и трясешься от страха, думаешь, как бы к тебе не прицепились. Но всегда как-то обходилось. Нас с Юркой они особо не трогали.
