© Наталья Терентьева, 2017
ISBN 978-5-4485-1771-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПРОЛОГ
Иногда я сомневаюсь, как назвать новую книгу и перебираю в голове различные варианты. Потом обращаюсь за помощью к маме. Мама даже не догадывается, о чем она будет, а я все равно спрашиваю ее: «Какое название лучше»? Она предлагает свои варианты или соглашается с предложенным мной.
В тот день я не знала, почему именно так мне захотелось назвать эту книгу, но название пришло мгновенно, и у меня даже не было сомнения, что она должна называется по-другому. Я подумала, судя по названию, это будет книга с непростым сюжетом, ведь Голгофа ничего хорошего не сулит. Как мне хотелось облегчить жизнь героев и придать им сил, чтобы они преодолели все трудности. Но именно благодаря испытаниям полностью раскрываются характеры героев и их сущность.
Я написала страниц двадцать книги. Как мне не хотелось расставаться со своим детищем, но я улетала в Испанию. Ноутбук с собой брать не хотелось. Я понимала, что сюжет меня не отпустит, и будет следовать за мной по пятам, не даст не вздохнуть, не отдохнуть. В голове вырисовались картины, и герои вели свои многочисленные диалоги. Я горела желанием сесть и написать книгу, но какие-то неведомые силы останавливали меня.
Я разложила перед поездкой карты Ленорман, чтобы понять, а что же ожидает меня в солнечной Испании. Я толком не поняла, что же за открытия ждут меня, но картам я привыкла доверять и если они «говорят», что будет, так этого не миновать.
В Испании время пролетало незаметно, день за днем. Необъятное море, пляжи с голубым флагом, необычайно красивая природа, новые знакомства и незабываемые впечатления. Я проходила, каждый день без устали несколько километров, и морской воздух пьянил голову. Я смотрела на бескрайнее море и ощущала его мощь и бесконечную силу. Я постепенно превращалась в ленивого созерцателя божественной красоты. Я напрочь забыла о раскладе и просто отдыхала. Я будто набиралась сил перед рывком.
Когда оставался один день до отъезда, я поехала на экскурсию и зашла в кафедральный собор. Время на осмотр собора дается двадцать минут. Собор громадный и гид за такое короткое время должен рассказать и показать самое основное, и я бы наверняка прошла мимо, если бы не ее легкий взмах руки и секундная остановка у картины – А это «Восхождение на Голгофу» – и тогда все встало на свои места. Я поняла, почему именно это название пришло мне в голову и не знаю, сама я ее так назвала или это был знак продиктованный свыше. Я даже не хочу это анализировать. Я хочу писать и открывать новое в себе и в людях.
* * *
Вероника нервно расхаживала по комнате, гневно поглядывая на неподвижно сидевшую Ларису. Лариса сидела на полу и смотрела в одну точку. – Нашла мне тоже время заниматься медитацией. Не видишь, что со мной происходит!
– А что?
– Я в бешенстве! Я готова рвать и метать.
– Это не ко мне, – и Лариса села в другую позу, сложив руки на коленях.
– Ларис, я тебя не узнаю. Ты стала совсем другим человеком после посещения студии. Чему Вас там учат? Я так понимаю, как отречься от бренного мира. Я что-то слышала про нирвану.
– Зачем тебе все это? У тебя же внутренний конфликт, а нирвана, это гармония, которая предполагает отсутствие конфликта с окружающим, в частности отсутствие противостояния объекта и субъекта. Вообще об этом можно долго говорить, но вряд ли тебе будет это интересно.
– Почему ты так решила? Если ты сможешь меня убедить на личном примере, тогда я примкну в твои ряды.
– Знаешь, я никого не собираюсь агитировать. Каждый должен сам к этому прийти, как к Богу.
– О, этот путь мне ни за что не осилить. Это все равно, что восхождение на Голгофу.
– А как ты хотела? Разве в жизни что-то достается легко, даже появление на свет неразрывно связано с болью.
– Значит, ты предлагаешь мне страдать?
– Это твой выбор. Нирвана – это состояние покоя.
– Понятно, то есть я твой раздражитель и не даю тебе погрузиться в нирвану.
– Причем тут ты! Я сама еще далека от этого состояния. Я можно сказать только в начале пути.
– А ты встречалась с теми, кто достиг этого?
– Встречала, это особенные люди, не от мира сего.
– И как же они живут в нашем мире?
– И я хотела бы это знать.
* * *
Лариса открыла книгу «Медитация на практике» и погрузилась в чтение. Вероника выпила две чашки чая и обратилась к Ларисе. – Я вообще-то с работы пришла. Может, обратишь на меня внимание.
– Я сейчас занята и мне не до тебя. Включи телевизор или почитай.
– Но мне хочется поболтать с тобой о жизни, а у тебя одна цель – нирвана.
– Только не надо меня отговаривать.
– Я и не думала. Я поняла, что это бесполезное занятие.
– Давно бы так. И о чем ты хочешь поговорить?
– Об отце. Может, поедешь со мной и расскажешь ему о бессмертие души и вечной жизни на земле.
– Я бы рада, да не могу. У меня другие планы на это время.
– И как я ему объясню твое отсутствие? Он же ждет тебя. Выкрой, хотя бы часок. Ты же его любимица.
– Не придумывай. Он любит нас одинаково. Откуси любой палец, какой будет больнее?
– Ты меня не убедила.
– А я и не собиралась. Это бесполезное занятие. У тебя на все своя точка зрения.
– Как и у тебя. Послушай меня хоть раз, сделай это ради отца.
– Ты же обещала, что не будешь на меня давить. Вероника вздохнула и ушла в свою комнату.
* * *
Вероника достала ключи и открыла дверь загородного дома отца. Она остановилась на дорожке, ведущей к дому. С двух сторон также росли цветы, и ей почудилось, что мать встречает ее на крыльце. Она помахала ей рукой и видение сразу исчезло. У Вероники защемило сердце от воспоминаний. После смерти матери, она редко бывала у отца. Она не могла переступить порог дома. Все стены были пропитаны любовью матери, и на одной из них висел ее портрет, где она, улыбаясь, смотрела на мир. Прошло уже десять лет, как ее не стало, а Вероника все не могла смириться с ее потерей. Она каждый вечер ждала, что мать позвонит и спросит: «Как дела? Что у тебя нового? Как прошел день»? – но телефон молчал. Вероника снимала трубку и думала: «Кому бы позвонить?» – и услышав протяжные гудки, вешала ее обратно. Она знала, что никто не заменит ей мать.
Она вошла в дом. Все здесь напоминало Веронике о матери и об их лучших годах, проведенных вместе. Вероника вспомнила, как подбегала к ней клала голову на колени и лежала, закрыв глаза. Мать ласково гладила ее по волосам и пела романс. Она знала их несчетное количество. Вероника с грустью подумала, что так и не записала ни одной материной песни. Почему мы все откладываем на потом? Ведь достаточно произнести добрые слова от сердца, а мы так скупимся произносить их при жизни, утирая слезы на могиле. Жизнь пролетает, как мгновение перед глазами, а мы ловим ускользающие картинки, пытаясь запечатлеть и остановить кадры киноленты. Мы смотрим немое кино и не можем не вырезать, не вставить нужный кадр.
