В огромном театре, стоящем на Покровской горе, проходит собрание партийного актива города Иваново. Здание, в виде римского Колизея, наполнено до отказа. Ткачи, ткачихи, металлисты и строители, представители воинских частей, интеллигенция. Люди собрались не для обсуждения текущих хозяйственных или культурных дел, а для того, чтобы ответить на страшный вопрос: "Быть или не быть советскому государству, советской власти и всем им. Что делать? Бросать всё, бежать? Эвакуироваться на Восток, за Урал?
Среди присутствующих я вижу старых коммунистов, которые на своих плечах вынесли тяжесть трёх революций и годы гражданской войны, восстановление народного хозяйства, пятилетки индустриализации. Многие из них сражались под командованием М.В. Фрунзе, в Чапаевской дивизии, воевали с Колчаком, освобождали Крым и Туркестан. Многие коммунисты пришли на собрание в спецовках, только что закончилась рабочая смена. Сидят сосредоточенные, перебрасываясь между собой скупыми фразами, поглядывая на молодёжь, словно оценивая: "Выдержат ли?"
Тускло горит в зале электрический свет. Война даёт о себе знать – начинаются перебои с топливом. Собрание открывается без выборов президиума. Руководитель Ивановской парторганизации подходит к трибуне и негромко начинает свою речь. Зал, полный народу, притих. Слушают о положении на фронте.
Как тяжёлые глыбы падают в зал слова: "Наша армия с боями отступает. Мы оставили сотни городов и тысячи деревень. Но хуже всего, что колонны прорывающихся вперёд немецких танков наводят панику на десятки тысяч бойцов. Я не говорю, что сотня танков не является силой, но тысячи людей нашли бы средство остановить их. И только немногие подразделения сражаются где-то вблизи наших границ.
Как могло случиться, что мы отступаем?" – задав этот вопрос докладчик остановился, – "Неужели мы оказались так слабы? Неужели годы напряжённого труда двухсотмиллионного народа прошли даром? Мы недоедали, мы отдавали всё, чтобы создать тяжёлую индустрию, выпускать металл и машины. Мы отказывали себе во всём во имя того, чтобы враг не застал нас врасплох! Да как могло случиться, что враг оказался сильнее нас?!"
Оратор не нашёл ответов на свои вопросы, клином засевшие у собравшихся в головах, и вынув из кармана газету, прочитал выдержку из речи руководителя партии и правительства, словам которого привыкли верить безоговорочно: "…внезапность нападения, мобилизованность противника, преимущество противника в танках и самолётах."
Но как же так? Неужели можно незаметно двинуть сотни дивизий к нашим границам? Где наши глаза и уши? Но мы же воевали! Не так давно умолкла канонада на Дальнем Востоке, на Карельском перешейке, на полях Западной Украины и Белоруссии. Это тоже были не прогулки! Неужели эти бои не научили нас ничему? А танки, а самолёты? На каждом параде нам показывали новые виды военной техники. Неужели их у нас не оказалось? А люди? Разве наши люди разучились воевать? Ведь Ворошилов говорил, что русский человек вообще любит подраться и никому не уступит в бою!
Все эти вопросы на языке у каждого сидящего в зале, но оратор уже перешёл к вопросам, стоящим перед партийной организацией. А задача была такая: мобилизовать и отправить на фронт 100 тысяч коммунистов и комсомольцев от Ивановской области, тем самым повлиять на ход военных событий. Грудью отстоять нашу землю, что бы то ни стоило. Надо исправлять сделанную когда-то, кем-то ошибку. А это может сделать только народ, партия.
Уже ясно, что делать дальше. Надо вооружаться и идти в бой, может быть в последний и решительный.
Собрание было короткое. Коммунисты понимали свою задачу: быть в авангарде народа и в смертельном бою с врагом. Один рабочий-коммунист Меланжевого комбината выступил и высказал такую мысль: "У нас в городе появились паникёры, которые хотят удрать от опасности подальше. Надо таких выбрасывать из партии. Надо сделать каждый город крепостью, чтобы враги разбивали о них свои лбы. Мы не для того революцию делали, чтобы через двадцать лет отдать наши завоевания Гитлеру – фашисту, мракобесу рода человеческого. Нет, товарищи, как не трудно будет, но свои завоевания мы никому не отдадим! Мне уже больше пятидесяти лет, и я первый иду на фронт!
Вслед за ним начали выступать и другие. И все в один голос говорили о том, что партия вместе с народом должна отстоять страну. И она может это сделать!
Возбуждённые расходились в ночную тьму и шли по затемнённым улицам. В Иваново ни один фонарь не горел, в окнах домов не было видно ни одного огня. Война подходила к городу.
20 декабря 1941 года. Сегодня сдал дела в Спецшколе ВВС, где работал директором, и завтра отправляюсь в часть, которая формируется здесь же.
В повестке сказано: прибыть в штаб, в дом бывшего фабриканта Полушкина. Это около парка. Вхожу. Знакомое здание. Здесь в 1919 году был Губком Комсомола. Тут началась моя молодость. Здесь двадцать лет тому назад формировались молодёжные отряды и ехали на фронты Гражданской войны, здесь же на губкомовских столах мы оставались ночевать и вели долгие споры о том, как привлечь в свои ряды молодёжь. В этих просторных залах проходили дебаты с политическими направлениями так называемого Социалистического союза молодёжи, анархиствующими парнями из организации "Набат". Было тяжёлое и трудное время. И теперь мне под сорок лет.
Я вхожу по лестнице и сразу попадаю к начальнику штаба дивизии. Представляюсь. Он направляет меня в штаб полка, который разместился в клубе фабрики Большой Дмитриевской мануфактуры имени Балашова.
И опять места, связанные с лучшими днями моей молодости. Здесь, среди рабочих ребят и девчат я получил политическую, физическую и духовную закалку. Там, где когда-то была комната отдыха молодёжи, теперь грязно и шумно. Начальник штаба полковник Лапшин кричал по телефону, с кем-то ругаясь, то подбегал к нам, пришедшим командирам, хватал наши бумажки-направления и торопливо писал на них свои размашистые резолюции: "…командиром взвода I-й роты, командиром минроты", а потом снова подбегал к телефону. Когда дошла очередь до меня, он бегло задал несколько вопросов, а затем направил в миномётный батальон. Так я стал миномётчиком.
26 декабря 1941 года. Штаб батальона разместился в клубной кинобудке. Внизу в зрительном зале – бойцы.
Но их ещё немного. Кроме миномётного батальона, здесь должны были размещаться артиллеристы батареи 45 мм пушек. Постепенно прибывают первые партии солдат из контрольно-распределительных пунктов города Иваново. Начинаем формировать роты.
20 января 1942 года. Почти за месяц батальон и полк спешно комплектуются. Наша казарма – зрительный зал клуба целый день наполнен людьми, прибывшими на укомплектования. Становится тесно: спим на полу, на соломе, вповалку. Из-за тесноты не можем навести элементарный порядок. Приступили к изучению материальной части миномёта, которой из нас почти никто не знает. В столовую ходим километра за два, в одну из школ Рабочего посёлка. Там столуется весь полк. Расписание приёма пищи нарушается подразделениями, поэтому в столовой беспорядок. В ожидании обеда проходит много времени. Командный состав обедает в городе. На это тоже уходит много времени.
