Сухов завел бензопилу и поднес ее к стволу раскидистого дуба. Прикоснувшись к шершавой коре, цепь заскрипела словно по металлу, затем плавно вошла в ствол и заглохнув завязла. Он дернул раз, другой за веревку запуска, мотор взревел и лезвие вышло, с другой стороны. Сухов неестественно выгнул спину, потянулся и ни сказав ни слова, ушел в глубину леса. Остальные рабочие не сразу обратили внимание на его исчезновение. Лишь спустя пять дней бригадир доложил начальнику участка об отсутствии нового работника.
– Опять Сухова нет. – рвал и метал Павел Григорьевич, проклиная тот день, когда взял на работу сына двоюродной сестры.
– С четверга не видели. Он и в городской автобус в тот день не сел и в вагончике не ночевал. – отчитался бригадир.
Чувствуя неладное, Павел Григорьевич набрал номер Таи и аккуратно спросил не появлялся ли дома ее ненаглядный сынок. Та конечно же устроила шум и побежала в полицию.
– К местным в деревню подался, за горючим, да там и остался. – предположил кто-то из рабочих.
– По нужде пошел и заблудился. – судачили мужики на очередном перекуре.
Появившийся мельком на деляне участковый опросил бригадира, пообещал организовать поиски и укатил обратно в деревню, решив начать оттуда.
***
– Вот он впереди, тормози! – закричала Даша, хватая за руку водителя.
– Где ж ты увидала? – включил дальний свет Петр Васильевич.
Недалеко от дороги замелькали светоотражающие полоски. Люди выскочили из машины и припустили за удаляющимися огоньками.
«Игорек, остановись!», – кричали они на разные голоса, но мальчик продолжал идти вперед, не замечая усталости.
Первым нагнал заблудившегося воспитанника Андрей, учитель физкультуры и по совместительству один из охранников Интерната. Взяв его за плечо, он развернул мальчика и налобный фонарь выхватил остекленевшие глаза ребенка.
– Игорек, очнись – тряс он мальчонку что есть силы, – но тот ничего не видел и только что-то шептал посиневшими от холода губами.
– Оставь его, в медпункте проверим, а сейчас давайте вернемся в машину. – поежилась тот холода Лариса, прячась в воротник осенней куртки. – Ног уже не чую. Третий беглец за месяц. Голову нам снимут, как пить дать.
– Нашли, сворачивайте поиски. – крикнул Андрей кому-то в лес.
Поисковая группа вернулась в машину. Уставшая, но довольная. В этот раз поиски затянулись. Далеко ушел, но нашли же.
– А кому ты кричал, Андрей? Вроде мы вместе были. – спросила Даша на подъезде к воротам.
– Митрофановичу.
– Так они в другой стороне искали, за старыми бараками.
Андрей пожал плечами и понес спящего мальчонку в корпус. Вернувшись на пост охраны, он еще долго вглядывался в монитор, на мелькающие в лесу огни. Откуда-то зазвучала тихое пение, и он вспомнил девчушку, кормившего его ягодой и согревавшую холодными осенними ночами. Вдруг на экране возникло измождённое лицо с тонкими прозрачными чертами и динамик захрипел: «Я иду за тобой». Андрей вздрогнул и проснулся. Посмотрел в монитор, на котором мирно дремали корпуса, готовящиеся к новому дню.
Идея разместить интернат для детей с ментальными нарушениями на месте заброшенного пионерского лагеря была с энтузиазмом воспринята местным управлением образования. Лес, свежий воздух, удаленность от городской суеты и организация рабочих мест для жителей ближайшего села перевесили все возможные минусы. Косметический ремонт, занявший пару месяцев позволил к сентябрю торжественно распахнуть двери корпусов для новых обитателей.
– Какой детский дом? Интенсив на три месяца. Отличные педагоги, лечение, питание. Воспринимайте наше учреждение как санаторий длительного пребывания. Собой займитесь. Ремонт сделайте. Просто поваляйтесь на диване, у вас все признаки выгорания. Еще немного и вы сами отправитесь в подобный санаторий в принудительном порядке.
– Все три месяца я его не увижу? – голос матери задрожал.
– Отчего же, Марина Эдуардовна, камеры видеонаблюдения установлены во всех корпусах. Заходите в любое время и смотрите за своим чадом. Если хорошо переносит разлуку, то навещайте по выходным. Если плохо, приезд не рекомендован. Ребенок не успеет адаптироваться, а тут новый стресс. Не понравиться – заберете.
Немного поразмыслив, женщина поставила подпись в документах и поблагодарив за предоставленную возможность отправилась домой одна. Уже в автобусе она настроила телефон и смотрела за Игорем, который истошно кричал никого к себе не подпуская. Она уже хотела вернуться, но вспомнила о Лилии и выключила телефон. Новорожденная дочь отнимала так много времени, что разорваться между двумя детьми она была не в состоянии. Месяц, Марина и Лиля окрепнут, и она заберет Игорька домой, а сейчас всем надо набраться терпения.
***
– Что хмурый такой, Андрюш? – с порога обратила внимание тетка Нинка, вырастившая осиротевшего племянника.
– Не выспался, малец опять ушел. Искали полночи, а потом сны лезли дурные. Огни в лесу и песня тихая такая за душу берет.
– В какой стороне? – насторожилась она, заглядывая ему в глаза, словно что-то в них выискивая.
– В леске перед трассой. Мож туристы лагерь разбили. – зевнул он. – Разбуди через пару часиков, после обеда уроки.
Тетка Нина наскоро накормила уставшего Андрея, перекрестилась на красный угол, накинула куртку с капюшоном и побежала за околицу. Постояла, вглядываясь в осенний лес, еще не скинувший полностью жухлую листву, и почерневший местами после ночных заморозков. Повернулась на восток и втянула носом воздух. Едва уловимый тошнотворный сладкий запах шел из лесу постепенно окутывая весь поселок. Она постояла еще немного, не веря в происходящее и побежала на другой конец деревни.
– Жив, старый жид? – отворила она покосившиеся обшарпанные двери, требующие ремонта.
– Копчу понемногу. – ответил ей Давид Иосифович, не выпуская изо рта папироску.
– Вернулась она. –села тетка на хлипкий стул и вздохнула, разглядывая обшарпанные, давно не беленные стены
– Кто? – не понял он сразу, а затем побледнел. – Уверена?
– Детей зовет. Третий уже, к Андрею прицепилась, он у нее мальца забрал посредь леса.
– К Андрею – это хорошо. Время выиграем. – закряхтел старик, поднимаясь из старого продавленного кресла.
– Хорошо ли? Может начатое решила до конца довести.
Звон стекла разорвал повисшую тишину. С подоконника упала стеклянная банка и рассыпалась осколочным дождем. Нина вздрогнула, оборачиваясь по сторонам.
– Сюда не явится, но для него подспорье. – посмотрел Давид Иосифович в темный угол, а затем обратился к Нинке. – Собери стекло и насыпь у калитки, не пройдет, остальное ему с собой дай.
– Не возьмет. Сдурела скажет.
– Найди лазейку, ты баба умная, извернешься.
Тетка Нинка встала, ища красный угол, сплюнула вспомнив, что старик икон сторонился и побежала домой. Отсыпав часть стекла у калитки, она смешала его с гравием и прочла «Отче наш», затем задумалась на пару секунд и зашептала:
