1 глава
Катя
Стою посреди палаты совершенно потерянная. Смотрю на светлые стены, казенное покрывало, пустую тумбочку. Это какой-то бред! Это ошибка! Нам сюда не надо!
У Мишеньки просто ушиб. Наверное, хватило бы какой-то рассасывающей мази… Но… Нет. Я отказываюсь понимать. Нам не надо в хирургию! Нам нечего делать в детском хирургическом отделении онкоцентра!
– Мамочка, вы уже устроились?
Появляется главврач. Мы только что у него были на приеме.
– Позвольте представить, – раскатисто басит этот слегка старомодный мужчина, – ваш лечащий врач Захарский Марк Александрович!
Кто? Нет! Не может быть! В палату пружинящим шагом входит молодой энергичный мужчина. Рукава халата едва прикрывают его дерзкие татуировки, в ухе серьга, виски почти выбриты. Он отрывает цепкий, колючий взгляд от планшета и замирает, глядя на меня.
Мое сердце пропускает удар. Это не совпадение. Это он. Тот, из-за кого я рыдала ночами. Тот, кто бросил меня. Променял меня на возможность уехать из нашей дыры.
– А… – понимаю, что вместо моего голоса звучит сдавленный хрип, откашливаюсь. – А можно нам другого врача?
– Это у нас вообще-то лучший хирург отделения! – возмущенно вскидывает бровь главврач. – В каком-то смысле, – мужчина откашливается, – вам повезло.
Захарский подходит к нашей с Мишенькой кровати. Оказывается ко мне почти вплотную. Его губы искривляются в ироничной усмешке.
– Ну что, может, хоть сейчас ты порадуешься, что я уехал учиться?
2 глава
За несколько дней до этого
Катя
– В смысле на неделю? А мне что тут одному делать? – мой муж изогнул брови и смотрит на меня возмущенно и ошарашенно, будто я от него на курорт уезжаю.
Хотя, похоже, он и его мама именно так и считают.
– Кость, ну это же всего семь дней… Я все постираю, наглажу тебе рубашек, еды наготовлю, – пытаюсь оправдаться я.
– И мне что, несвежее себе разогревать? Ты отравить меня хочешь? Чтобы я тоже в больницу попал… – он возмущенно скидывает с себя пиджак.
Тихо подбираю его с дивана, вешаю в гардеробную.
– Костя, ну это же не моя прихоть!
У нашего малыша выскочила шишка на коленке… Просто шишка. Ударился, наверное. Он такой живчик. Весь в отца! Думая об этом, я на мгновенье улыбаюсь, но тут же сжимаю губы и горько хмурюсь. В отца. Не в моего мужа. Поэтому-то Косте и плевать. Он осознанно взял меня замуж беременной, я никого не обманывала, но… Я не думала, что это будет так.
Вижу, что муж старается, но его хватает только на то, чтобы не высказывать открыто свою неприязнь к ребенку. Он выбрал другую стратегию. Он его игнорирует. Ну что ж… Наверное, даже за это я должна быть благодарна. Мишенькин отец попросту бросил меня. Костя хотя бы рядом.
– Кость, его шишка очень долго не проходит, – в который раз повторяю я. – Врачи настаивают на консультации в Москве.
– Делать больше нечего, как в эту Москву ехать! – фыркает мой муж. – А тебе ребенок, конечно, важнее мужа!
– Костя, не говори так! Ты же взрослый человек! Ты можешь сам о себе позаботиться! – я уже чуть не плачу.
Он вымотал меня этими постоянными уколами. Изо дня в день. Ревность. Дикая ревность к ребенку, переходящая все границы разумного. Дошло до того, что он чуть не запретил кормить мне сына грудью, потому что ему было неприятно, что «из меня что-то сочится»!
– Я что, тебя содержу, чтобы самому о себе заботиться? – муж багровеет и начинает откровенно орать.
– Костя! – я округляю глаза. – Не кричи, разбудишь!
Я еле уложила Мишеньку. Ножка ему не дает покоя. Он стал капризным, плохо ест. Я попробовала уже и бабушкины методы, и мази. Ничего не помогает. Поэтому и пошла к врачу. И вот вердикт. На консультацию в Москву.
– Слушай, ну это же явно просто ушиб! – возмущается мой муж. – Он же ходит! Значит, не перелом и не вывих! Что там еще может быть?
– Костя, – смотрю на него уверенно, – вот для того, чтобы выяснить, что там еще может быть, мы и едем!
Мой муж фыркает, отворачивается. Не хочет этого показывать, но сдается. Я тоже меняю тон.
– Вот, я тебе сварю кастрюлю борща, заполню морозилку… – начинаю рассказывать о своих планах.
– Да не напрягайся уж, – отзывается он с явным презрением в голосе, – пообедаю в столовой.
У Кости важная работа. Он – чиновник городской администрации. На это уходит много сил и нервов. В последнее время его рабочий день сильно увеличился – он стал приходить затемно. Мишу и не видит совсем. А мне приходится через силу полуночничать, чтобы встречать мужа. Но это окупается. По меркам нашего маленького городка муж неплохо зарабатывает.
– Кость, можно я билеты на поезд, а не на автобус возьму?
Поезд ощутимо дороже, но и комфортнее. Особенно с больным ребенком.
– Что значит, ты билеты возьмешь? – удивляется Костя. – Это же направление? Вас разве не больница везет?
– Нет, – тихо качаю головой.
– Ну и бардак! – фыркает мой супруг, уходя на кухню. – Надо поднять этот вопрос на следующем совещании по здравоохранению! А если людям не за что ехать? Больница назначила, больница должна и везти, – продолжает свои рассуждения он, а насчет поезда так и не отвечает.
Ну ладно. У меня остались еще какие-то крохи с декретных. Мама иногда помогает. Думаю, в одну сторону билеты на поезд я вполне потяну. А там же нам деньги ни к чему? Мы будем в отделении, на полном обеспечении.
По спине бегут мурашки. Что покажет эта диагностика? К чему готовиться? О возможных расходах сейчас хочется думать меньше всего. Если честно, выскребла бы все свои копилки до копейки, лишь бы услышать в Москве: «Мамочка, да у вас просто ушиб!»
3 глава
Марк
– Марик, здорово!
Раздражающий своей жизнерадостностью Колян хлопает меня своей лапищей по спине.
– Еще раз меня так назовешь, в морду дам! – ненавижу сокращение своего имени.
– Не дашь! – хмыкает Колян. – Ты же главная ценность нашего отделения! Золотые пальцы! А хирургу руки беречь надо!
– А я ногами, – делаю морду кирпичом, но не могу не заржать, глядя на то, как вытягивается его рожа. – Да ты не боись! – хлопаю его по плечу. – У меня ж золотые пальцы! Потом сам же и зашью! Лучше прежнего!
Тут Колян наконец понимает, что я его троллю, и тоже начинает ржать.
– Туды ж тебя, Захарский, – он даже слезы утирает. – Ты кофе уже пил?
– Пил, – отзываюсь нехотя, – литра два…
– Когда успел? – басит он, отхлебывая кофе из давно не мытой кружки. – Ты чего, ночевал тут?
– Ага, – поддакиваю, – в подсобке.
Это шутка, конечно. Дома я ночую… Почти всегда. Иногда действительно сплю на работе, даже вне дежурства. Особенно когда кто-то сложный есть.
Чего мне дома делать? В звенящей тишине абсолютно пустой квартиры даже уснуть не получается. Но сегодня я просто приехал раньше Кольки. У меня байк. Пробки мне нипочем. Так что в семь утра уже тут как штык! Смотрю на мониторе снимки.
