Сергей Фирсов - Время в судьбе: Святейший Сергий, патриарх Московский и всея Руси

По благословению

Архиепископа Брюссельского и Бельгийского

СИМОНА

11/24 декабря, 2002 г.

Д.и.н. С.Л. Фирсову г. С.-Петербург, Россия

Милостивый Государь Сергей Львович.

Один из участников проходившей в Москве, в ноябре 2002 г., конференции по истории Русской Православной Церкви в XX веке, передал мне экземпляр Вашей монографии «Церковь накануне перемен». После знакомства с Вашим трудом я пожелал написать Вам, чтобы выразить свою признательность и поддержку в Вашей научной работе. Искренне надеюсь, что ее результатом явятся новые исследования, точно показывающие причины возникновения исторических процессов в истории России и Церкви в XX столетии, а также их последствия. Также надеюсь, что Вам удастся осуществить второе издание «Время в судьбе: Святейший Патриарх Сергий…»

Приветствую Вас с Рождеством Христовым и новолетием.

Ваш искренний доброжелатель

Митрополит Лавр Восточно-Американский и Нью-Йоркский, Первоиерарх Русской Православной Церкви Заграницей.

В декабре 2002 г. автор получил письмо Владыки Лавра, Первоиерарха Русской Православной Церкви Заграницей, в котором выражалась надежда на то, что удастся опубликовать второе издание книги «Время в судьбе…». Ныне это пожелание исполняется. Текст существенно дополнен и исправлен. Искренне уповаю на то, что настоящая книга будет служить делу нахождения исторической правды о событиях, интерпретация которых долгие годы в силу различных причин оказывалась идеологически ангажированной.

С. Фирсов апрель 2005 г.

Второе издание представляемой на суд читателей книги выходит через шесть лет после появления первого. За это сравнительно короткое время с книгой сумели познакомиться специалисты, что для меня, безусловно, очень приятно и важно. Во-первых, как знак внимания к проделанной работе и, во-вторых, потому, что результаты «знакомства» регулярно доводились до моего сведения – как посредством писем и частных бесед, так и с помощью рецензий. Результатом этого обсуждения и стала подготовка мной второго издания (тем более, что первое вышло весьма незначительным тиражом – 100 экземпляров, и в продажу почти не поступало). Внимательные коллеги остановились не только на принципиальных вопросах, затронутых в работе, но также указали на опечатки и фактологические неточности. Всем им хотелось бы выразить искреннюю благодарность.

Объять необъятное, понятно, невозможно. Поэтому я не стал превращать обзор в нечто большее. Моя задача скромна – лишь означить вопрос о генезисе «сергианства», по возможности четко сформулировать его, не претендуя на окончательное решение. (К тому же мне кажется, что такое решение вряд ли когда-либо будет найдено). События, происходящие в Русской Православной Церкви сегодня, показывают, как трудно Церкви отказаться от государственной поддержки, тем более, если государство перестало быть атеистическим и всячески стремится наладить «конструктивные» отношения с теми, кого много десятилетий подряд пыталось поставить в положение социальных париев.

Впрочем, что было, то было. Обвинять государство в лицемерии у нас повода пока нет и, надеемся, не будет. Но, думается, дело заключается вовсе не в том, что результатом нового «сладкого плена» могут оказаться прежние «горькие плоды». Проблема в ином: психологическая зависимость иерархии и клира от «властей предержащих» год от года только усиливается, миф о воссоздании «идеальных» церковно-государственных отношений, подразумевающих рост опосредованного влияния Церкви на светскую власть, приобретает своих адептов не только в маргинальной среде, но и в среде вполне респектабельных «новых православных», уверенных в благотворности союза Церкви с нынешней «богоискательской» властью и нередко встречающих сочувствие у православных иерархов и иереев. Страшные примеры новейшей российской истории XX века порой просто игнорируются.

…В политической структуре государства Церковь может найти место, но стоит ли его искать? Ведь светские власти относятся к религии преимущественно прагматически, конъюнктурно, а конъюнктура, как известно, время от времени меняется… Все это стоит помнить, хотя бы иногда задумываясь о явлении, получившем название по имени Патриарха Сергия…

Апрель 2005 года.

Что было, то и теперь есть, и что будет, то уже было, – и Бог воззовет прошедшее

Еккл. 3,15.

15 мая 2004 г. исполнилось 60 лет со дня смерти Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Сергия (И. Н. Страгородского), одного из самых пререкаемых иерархов Русской Православной Церкви. Его имя, без сомнения, – символ той непростой эпохи и (как любой символ) не только и не столько характеризует саму личность Патриарха, сколько мешает ее восприятию. Одни его считают «спасителем» институциональной Церкви, сумевшим отстоять ее существование в годину лихолетья, другие – раскольником, узурпатором церковной власти, основателем «ереси сергианства».

Как мне представляется, подобные характеристики, претендующие на окончательность выводов, изначально опрометчивы. И критики, и апологеты, порой сами того не замечая, смешивают результаты действий личности и саму эту личность. Ничего удивительного в этом нет: «познавшие истину», как правило, стараются доказать ее непререкаемость другим, не задаваясь целью спокойно разобраться в существе предмета.

Понимая это и не имея претензии расставить все точки над «i» в столь сложном и запутанном деле, несколько лет тому назад я решил составить антологию, в которой были бы собраны, помимо некоторых сочинений самого Патриарха Сергия, отзывы его современников и историков, оценивающих деятельность Патриарха с различных позиций – как pro, так и contra. Однако обстоятельства сложились так, что почти готовая работа не увидела свет. Оказались невостребованными соединенные под единой обложкой мнения друзей Патриарха и его непримиримых врагов, претендовавшие на ученую респектабельность статьи светских исследователей и страстные суждения публицистов[1].

Настоящая работа выросла из вступительной статьи, предварявшей подготовленную антологию. Это обстоятельство необходимо особо подчеркнуть: фактологические материалы должны были «дополнять» и иллюстрировать мою статью, в которой многие вопросы лишь ставились, а не разрешались. Впрочем, существенным образом переработав и дополнив прежний текст, я и сейчас остался при старом убеждении: правильная постановка вопроса значит гораздо больше, чем предложенный вариант ответа.

Именно поэтому, не теряя надежды на издание антологии в будущем, я решил ограничиться небольшой аналитической работой, в которой предпринял попытку рассмотреть вопрос о генезисе «сергианства» через призму личности его основателя. И хотя отсутствие «вспомогательных материалов» несколько осложняет задачу, нельзя не отметить и существенный положительный момент: возможность проведения самостоятельного, не привязанного к «обслуживанию» антологии, исследования.