ПРОЛОГ
Шурша подолом длинной юбки, я осторожно спускалась по лестнице. На невысоком столике у последней ступеньки стоял приготовленный служанкой поднос. Темный графин с маминым домашним вином и пять хрустальных фужеров на массивных ножках. Натюрморт венчала ваза с экзотическими фруктами. Отец считал, что вкус сухого, чуть крепленого вина удачно подчеркивали сладкие дольки ирмана, растущего на островах.
Употреблять вино в силу моего возраста мне еще запрещалось, а вот ирман, благодаря любви нашей кухарки ко мне, я регулярно таскала из кладовой. Каждый раз, когда вгрызлась зубами в сочный фрукт, руки окрашивались ярко-желтой жидкостью. Закрывая глаза, я слизывала вязкий кисло-сладкий сок с пальцев, мечтая, что когда-нибудь этот же вкус с моих губ соберёт тот, о ком я грезила долгими ночами, готовясь к очередному экзамену в школе.
Звон колокольчика из малой гостиной, где мой брат встречался со своими лучшими друзьями, заставил встрепенуться. Одернув платье, которое мама заказала на выпускной вечер, я подхватила поднос и поспешила к гостям.
Да, мне было всего пятнадцать, и через месяц я закончу, между прочим, с отличием, школу в столице нашего сектора, а затем мне прочили поступление в Высшее Учебное Заведение Араданга. Именно так назывался наш сектор.
Всего секторов одиннадцать, и в каждом был свой большой город. Девять секторов находились на единственном в нашем мире континенте, и еще два располагались на островах в бескрайнем океане.
Подойдя к входу в гостиную, я поудобнее перехватила поднос, и уже собралась стукнуть по деревянной преграде носком туфельки, как услышала голоса. Глаза непроизвольно распахнулись, руки дрогнули, а фужеры, едва заметно звякнув, замерли, грозя в любую секунду превратиться в груду сверкающих осколков.
- И все же, Игор, ты не прав, – не скрывая ноток сарказма в голосе произнес мой брат, обращаясь к одному из своих друзей. – Мигар не просто замечает мою сестру, но и оказывает ей знаки внимания.
В ответ раздался громогласный разноголосый хохот.
- Стив! – возмущенно произнес Мигар. – В чем ты хочешь меня уличить? В том, что я совращаю этого ребенка?!
- Ребенка?! – в ответ изумился братик.
Пальцы, вцепившиеся в поднос, немели, в ладонях покалывало, а глаза подернулись первой влагой. Я же была уверена, что о моих истинных чувствах к Мигару никто не знает. Я тщательно скрывала восторженные взгляды и дрожащие пальцы не только при встрече с ним, а даже при любом упоминании этого молодого человека в моем присутствии. Неужели я была столь неосторожной, что теперь о моих истинных эмоциях знают все?! Не может быть! Какой позор!
До боли закусив нижнюю губу, я быстро-быстро заморгала ресницами, прогоняя непрошеную влагу. Нельзя, чтобы молодые люди увидели красные от слез глаза!
- Между прочим, – не унимался братик, – Камилле уже почти шестнадцать.
- Вот именно! – рассмеялся в ответ Мигар. – Ей пятнадцать лет. Она неразумное дитя, да и потом, неужели ты думаешь, что я буду хранить целибат в ожидании, когда из несмышленого угловатого птенца твоя сестричка превратится…
- Во что?! – поддел Игор.
Лукавый брюнет с желтыми глазами не стеснялся высказать свое мнение по любому вопросу, за что его уважали друзья и ненавидели все остальные. Вот и сейчас я пыталась унять клокотавшую в душе злость. Игор явно подбивал Мигара на слова, которые вот-вот сорвутся с губ любимого.
- Да не во что! – громче, чуть раздраженно и жестче произнес Мигар.
Даже сквозь преграду я ощутила, что мужчина моих грез недоволен. Ему не нравилась тема, затронутая в гостиной, ему не нравилось, что его заставляли говорить о вещах, о которых он даже не думал. Да чего уж там, его явно всё это выводило из равновесия.
- Не заводись, – раздался голос еще одного друга.
Прикрыв веки, я увидела образ вечно серьезного Дилана. Если бы среди друзей Стива не было бы Мигара, то я обязательно влюбилась бы именно в него. Но, увы, как когда-то сказала моя мама, такие, как мы, влюбляются по воле нашего дара, выбирают не разумом, не сердцем, а тем, что мы есть. Вот только был у нас один очень существенный недостаток: никогда женщины-авары не могли признаться мужчине в чувствах. Одно лишь слово, одна лишь попытка привязать к себе, помимо его истинных чувств, и всё… Авара выжигала свою суть, делая себя одной из самых несчастных существ этого мира. Мы становились изгоями, ибо одно наше нахождение рядом с другими превращало их жизнь в испытание.
- Миг, – чуть тише произнес Стив и, судя по звуку, он успел переместиться в другой конец комнаты. – Договорные браки – это норма нашего современного мира. Ты – сын главы сектора и, возможно, даже наследник.
- Не хорони Роберта раньше времени! – грубо прервал Мигар, напоминая о старшем брате.
- Да никто его не хоронит! – усмехнулся в ответ Игор. – Но Стив прав. Ты действительно завидный жених, а Милка – единственная дочь заместителя главы сектора по внешней политике.
- Ну так и ты для нее не худшая кандидатура, – зло ответил Миг, явно намекающий на статус Игора, который был единственным сыном главы сектора Румгарна, того самого, что граничил с нашим.
- Да мне-то что?! – откровенно рассмеялся Игор. – Скажут жениться – женюсь, но перед этим нагуляюсь.
Откровенный мужской хохот заполнил помещение, и у меня заложило уши. Рук я не чувствовала до локтей. Искусанная губа болела, а лицо превратилось в непроницаемую маску. Пришло жуткое осознание, что я товар, который нужно выгодно пристроить, дабы получить максимальные дивиденды. И эти… Эти мужчины, пусть даже в шутку, но решали именно мою судьбу!
- Ну так и забирай Милу себе! – отсмеявшись, заявил Мигар.
- А не пожалеешь? – лукаво уточнил Игор.
- Эй, самцы похотливые! – возмутился Стив. – Между прочим, о моей сестре говорим.
- Не пожалею, – спустя минуту произнес Мигар. – Я обращу на нее внимание, только если она будет последней женщиной на земле.
Руки дрогнули. Фужеры звякнули. Сердце сдавило.
Закинув голову вверх, я из последних сил сдерживала слезы, готовые в любой момент превратиться в рыдания. Я – авара! Для тех, кого люблю, я могу исполнить три любых желания. Как это происходит, еще не знала, но понимала, что первое желание произнесено, и хочу я этого или нет, все равно буду вынуждена его исполнить. Сердце покрывалось ровной коркой льда. Сознание высекало в мозгу суть желания: я должна быть для него последней, то есть не быть для него вообще.
- Госпожа, вам помочь? – за спиной раздался голос Сони, нашей горничной.
Медленно кивнув, я вдохнула, улыбнулась, и как только дверь была распахнута услужливой девушкой, переступила порог гостиной.
- Добрый день, господа, – произнесла я, сохраняя отстранённое выражение лица.
