1. Глава 1
Николь
На палубе громко играет музыка. Подвыпившая молодёжь веселится. Стою у бортика и наблюдаю, как наш теплоход рассекает речную гладь. Вода шипит, всхлипывает и недовольно бьётся о металл.
- Куда это ты сбежала? – Денис Скрипник незаметно подходит и обнимает меня со спины.
Откидываю голову ему на плечо и, прищурившись, подставляю лицо солнцу.
- Кайфую. Мне нравится смотреть на воду и слушать её плеск. А у вас там слишком шумно.
- Да ладно тебе. Окончание учебного года бывает только раз в году. Можно и громко потусить по такому случаю. Хочешь, поедем на следующих выходных вдвоём на целый день на теплоходе в Межигорье?
- Если папа отпустит.
- Да что ты как маленькая? – в последнее время Денис заводится каждый раз при упоминании моего отца. – Тебе двадцать лет, а он контролирует тебя, как пятнадцатилетнюю школьницу!
- Родителей не выбирают. Тем более, что папа у меня один. И вообще он пытается уберечь меня от глупостей и ошибок, – я всегда его выгораживаю, хотя тоже возмущена гиперопекой.
- Ника, без глупостей жить скучно. Когда ещё их творить, если не в двадцать лет? Через время ты станешь степенной дамой, выйдешь замуж, родишь ребёнка или даже нескольких. Разве тогда тебе будет до глупостей?
- Дэн, мы с тобой уже сто раз это обсуждали. То, что тебе твой отец даёт больше свободы, вовсе не значит, что ты его не слушаешься и что он тебя не контролирует. Просто ты – парень. С тобой проще.
В кармане вибрирует телефон. Папа – лёгок на помине.
- Николь, доченька, я записал тебя на завтра к гинекологу на час дня. Не планируй ничего на это время.
Вот так. Одна фраза – и настроение безвозвратно портится.
- Па, ну это уже слишком! – шиплю в телефон. – Мы там были с тобой всего три месяца назад!
- Не "всего", а целых три месяца назад. Ты же знаешь, я совершенно не доверяю твоему Денису. А ты у меня девочка нежная, слабая и не сможешь противостоять его напору.
Мне и в зеркало смотреть не надо, чтобы убедиться в том, что я покраснела от макушки до кончиков пальцев на ногах. Динамик громкий. Дэн всё слышит!
- Папа, мне двадцать! Это даже не восемнадцать! Я давно совершеннолетняя! Ну сколько можно?
Да и какая польза от этих контрольных визитов, если он узнает о том, что я с кем-то пересплю, постфактум?
- Вот выдам тебя замуж – и переложу почётную миссию контроля за тобой на мужа.
- Ладно, дома поговорим, – со злостью сбрасываю вызов.
Папа у меня очень заботливый и любящий. Но его маниакальная опека иногда выводит меня из себя.
- Что, опять тащит тебя к врачу, чтобы удостовериться, что твоя целка на месте? – Дэн усмехается. Нет ни малейшей надежды, что он не услышал папины слова.
- Да…
- Я не понимаю, что это за маразм. Твой отец на первый взгляд нормальный и прогрессивный. И вовсе не старый. Сколько ему?
- Сорок два.
- Ну вот. Молодой. А ведёт себя, как старый дед.
- Почему старый дед? Он считает, что девушка должна хранить невинность до свадьбы.
- Что за средневековый бред? Да на ней никто не женится, не распробовав!
- Почему это?
- А вдруг она фригидная? Или просто какая-нибудь несовместимость в постели? Да мало ли!
- Не бывает фригидных женщин, бывают неумелые и невнимательные мужчины.
- Ой, много ты понимаешь, – Дэн смеётся. – Ты побольше папашу своего слушай – останешься старой девой.
- Лучше уж старой девой, чем перед всеми ноги раздвигать.
- Зачем перед всеми? Я не собираюсь тебя ни с кем делить. Но я не могу ждать, когда тебе великодушно позволят подпустить меня к твоему царственному телу! Всё должно иметь разумные пределы. Мы встречаемся уже почти год! И моё терпение, между прочим, на исходе.
- Боюсь, тебе всё же придётся ещё потерпеть. Ну или жениться на мне, если так невтерпёж, – последнюю фразу я, как обычно, произношу со смехом.
- Ник, какая женитьба? Мне всего двадцать два! Я не собираюсь запирать себя в клетку так рано.
Такой разговор у нас происходит в последнее время с завидным постоянством. Дэн упорно настаивает на близости, а я так же упорно от неё отказываюсь.
И дело не только в папе, его запрете и строгом контроле. Стыдно признаться, но я вовсе не чувствую такого жгучего желания близости с Денисом, о котором рассказывают все вокруг. Значит, ещё рано?
Мне, конечно, жутко любопытно попробовать. Все подруги уже давно переступили этот порог взросления, и только я в нашей компании остаюсь перезрелой девственницей.
Может, Дэн прав, и я фригидная? Сколько раз мы с ним обнимались, целовались, трогали друг друга через одежду. И если бабочки в животе порхали, то ничего в узел не скручивалось, а голова всякий раз оставалась на месте и никак не терялась.
Хочется верить, что я просто ещё не созрела для взрослых отношений. Или Скрипник – не тот мужчина, который мне нужен?
Вместе с тем ужасно бесит, что отец возвёл девственность в какой-то культ, заставляя меня ходить с ним на унизительные гинекологические осмотры. Порой так и тянет переспать с Дэном назло ему. Но что-то останавливает.
Меня очень задевают слова Дениса о том, что в ближайшее время женитьба в его планы не входит. То есть он собирается со мной просто спать, без обязательств и планов на будущее? А потом, когда я ему надоем, бросит меня и пойдёт к другой доступной женщине?
Скрипник мне очень нравится. Красивый, высокий, стройный, уверенный в себе. Тёмные волосы слегка вьются, придавая шикарную форму любой стрижке. Много часов он с друзьями проводит в спортзале, где успешно пытается довести свою фигуру до совершенства. Одни кубики на животе чего стоят! А какие у него сильные руки!
Но дело не только в привлекательной внешности. Денис из хорошей обеспеченной семьи, при этом не сидит на шее у родителей, а пытается развить своё собственное дело. Именно благодаря этому мы и познакомились. Он с двумя однокурсниками задался целью реализовать свой стартап. Меня они пригласили на роль бизнес-аналитика. На этой почве мы и сошлись.
Мне очень хочется иметь собственные деньги, несмотря на то, что папа меня финансово не ограничивает. Его молодая жена любит напомнить мне, что я – иждивенка, живу на всём готовом и вообще должна тратить деньги скромнее. При этом сама за всё время, что живёт в нашем доме, не работала ни дня, а деньги бесконтрольно разбрасывает направо-налево.
Кроме папиной кредитки, у меня ещё есть счёт, доставшийся мне от мамы. Но он депозитный, папа неоднократно объяснял мне, что эти деньги должны лежать неприкосновенными – на чёрный день.
- Конечно, я надеюсь, что чёрного дня не наступит. Но кабы знал, где упасть, соломки бы подстелил. В общем, это – твоя соломка. Пока я жив, пусть деньги лежат себе. Кушать они не просят, не жмут, спать не мешают.
Я не спорю. Благодаря папе у меня есть всё и даже больше. Тратить мамины деньги даже не интересно – хочется зарабатывать свои. У меня маниакальная потребность доказать миру, что я – не бестолковая девочка-мажорка, родившаяся с серебряной ложкой во рту и живущая на всём готовом. Мечтаю всего добиться сама, своим собственным умом без папиной протекции.
