Мой путь прикладного психолога привел меня к осознанию нехватки научной теории в отношении внутренних движущих сил человека. Научная психология уделяла немало внимания теории мотивации и потребностей. Но даже потребности рассматривались по преимуществу как некие внешние воздействия. К примеру, идущие из тела. А древние, включая отца психологии Сократа, говорили о том, что в человеке есть источник собственного движения в душе.
Самодвижущийся источник не стал пока предметом научного интереса. Между тем прикладная работа психолога без таких понятий оказывается скудной и неуспешной. Нам трудно наблюдать подобные вещи напрямую – не хватает культуры самоосознавания. Но мы можем начать с наблюдения за тем, как управляем этим движением, рвущимся из глубины, сдерживая и обуздывая его.
Обуздание родилось как понятие, когда человек приручил коня. Конь древних мифологий – это не домашняя лошадь, которую мы знаем в кино. Это дикий, яростный зверь, обуздать которого могут только настоящие мужчины. И только потому, что чувствуют родство с этим сгустком огня. Мужчина – это не тот, у кого половые признаки мужского пола. Современность разрушила эту иллюзию взрывом гомосексуализма. Мужчина – это тот, в ком горит яростный огонь, такой же, как у дикого коня.
И когда в тебе огня больше, ты можешь победить жеребца, как бы огромен он ни был. Сильнее не тот, кто больше, а тот, кто яростнее. Но однажды ты исчерпываешь возможности мира, и неприрученных коней не остается. Кого покорять? Горные вершины, быстрые реки, водопады? Но и эти противники исчерпаемы. Нет смысла покорять все горы, которые можешь найти, если ты этому уже научился. Это надоедает. Даже покорять женщин однажды становится неинтересно.
Тогда ты открываешь для себя политику или предприятие. Предприятие – это еще та бешеная жеребица, пока ты не научился. Но и этому учатся.
Но есть соперник, который всегда с тобой и не уступит тебе ни в чем. Это твоя собственная природа, твое естество. Это естество огненно и яростно. И обуздать его сложнее, чем необъезженного жеребца. Во многом потому, что мы склонны давать себе множественные поблажки, хотя это далеко не все, что мешает. Очевидно, мы приходим в этот мир не только за совершенствованием души или знаниями. Обуздание своего естества, похоже, одна из обязательных задач воплощения. Поэтому мы так плохо осознаем, что постоянно занимаемся самообузданием.
Однако вглядимся. Вся наша жизнь проходит как постоянный урок обуздания, который дают нам окружающие люди. Общество состоит из необузданных людей, но устроено так, что необузданность одних направлена на необузданность других. В итоге необузданности гасят друг друга. А когда этого становится мало, мы гасим свой огонь тем, что швыряем его на горные вершины, водопады, моря, стройки века, революции, войны… Все, что может хорошенько «навернуть нам по морде», оценивается как достойный противник, а потому ценится и используется.
Но сила бушующего в нас огня столь велика, что нужно пройти сотни, если не тысячи войн, чтобы содрогнуться однажды при виде смерти. Тем не менее сила объединенного огня общества больше силы каждого отдельного человека. И общество медленно, но неизбежно ломает нас, чтобы научить сдерживаться. И мы становимся внешне сдержанными, убивая в себе не огонь, а способность его использовать. В итоге мы теряем творчество и способности, а потом мечтаем их раскрывать. Но не раскрываем, потому что для этого надо выпустить огонь. Однако огонь не выпустить, пока он под коркой сдержанности.
Чтобы раскрыть себя, чтобы раскрыть свои действительные способности, необходимо иметь в полном распоряжении всю свою силу, весь Огонь. Чаще всего сдержанность оказывается ценнее, что значит, жизнь в обществе и само общество ценнее для нас нашей собственной божественности. Быть как все или быть собой?
Мы выбираем жить для них, а потому живем под коркой сдержанности. Но если у кого-то появляется желание овладеть своей подлинной природой, ему приходится отказаться от сдержанности, что равносильно смерти, поскольку общество сначала травит таких прометеев, а затем уничтожает. Человек без сдержанности в обществе не жилец.
Следовательно, сдержанность нельзя просто снять. Ее надо заменить обузданием. И чем ближе ты к своему Огню, тем важнее овладеть искусством обуздания.
Глава 1. Быть как все или быть собой?
Обуздание – исконная потребность любого общественного существа. Без обуздания общество невозможно, потому что без него мы лишь одиночки, неспособные быть вместе. До обуздания мы можем быть рядом, но не вместе. Необузданность хороша, когда ты один на один с дикой природой. Но даже самые сильные одиночки гибнут раньше срока, потому что им некому помочь. В обществе легче выжить даже слабым. Поэтому мы очень рано встаем перед выбором: личная сила или общество.
Отказ от яростной силы в пользу общества непроизвольно воспринимается как слом. Общество должно либо сломать сильную особь, либо отторгнуть. Общество – это Бог, обладающий огромным телом Левиафана, состоящим из наших тел и личностей. И как любой бог, оно требует, чтобы человек подчинился ему и служил. И если он не подчиняется, общество воспринимает такого человека равным себе. А равные должны уничтожаться. И оно уничтожает, если только ты не успеваешь сбежать.
Поэтому выживание требует подчиниться и предать собственную природу, поставив свой дух на колени. А душа не хочет этого и ищет пути, как сохранить огонь и силу. Так рождается отшельничество как бегство из общества, монастыри как создание особых сообществ и различные школы духовного поиска, позволяющие обществу примириться с твоей силой. Чтобы это получилось, необходимо убедить общество, что такие люди ему полезны. Например, в качестве жрецов или партийных вождей. В общем, личную силу надо сделать частью общественного устройства.
Далеко не все хотят служить обществу. Многие люди вполне самодостаточны и предпочитают заниматься собой или тем, что им по душе. Таким людям приходится совершать выбор: заявить во всеуслышание, что они идут своим путем, или тихо приспособиться, чтобы общество их не заметило. Особенно ярко этот выбор встает перед художниками. По крайней мере, на их примере мы видим его ярче.
