1. 1. Пришло время разобраться
— Оставьте! Что вы делаете?! — в груди не хватало воздуха, потому что Глэйс бежала от самой усадьбы к конюшне, где стояла толпа мужчин.
Двое в синих формах выводят лошадей, другие распоряжаются чужим имуществом, второй что-то записывает в блокнот и на крики Глэйс не очень-то и отозвался.
— Дочка! — останавливает женщина. — Я пыталась остановить, но это бессмысленно, не нужно, иди в дом…
Щеки Фатты, родной тётушки, раскраснелись так, что, кажется, она не только говорила с ними, но и физически пыталась остановить эту свору крепких мужчин.
— Что они здесь делают? Что случилось, тётя? — непонимающе смотрит на Фатту, и та отводит взгляд.
— Тронса арестовали за государственную измену.
Воздух будто сотрясается. Глэйс выдыхает. Арестовали? За измену? Какую ещё измену?
Она резко разворачивается и проходит вперёд, встаёт перед одним из законников. Мужчине все же приходится поднять голову.
— Почему вы без позволения вторгаетесь на чужую территорию? Как вы посмели? — с достоинством спрашивает девушка, поднимая подбородок, хотя сердце бьется так отчаянно и испуганно, что на глаза едва не наворачиваются слезы. Но она не прольет и слезинки, ни за что не покажет свою слабость.
— Вы кто? — задаёт сухой вопрос законник.
Глэйс едва не задыхается от подобного рода пренебрежения, но вовремя понимает, что ее специально провоцируют. Ну уж нет, она не поддастся этой бестактной уловке.
— Я Глэйс Леморн.
— Наследница, значит. Вашей семье предъявлена сумма долга за ущерб Золотой короны, у нас приказ взыскать всё до пения, — мужчина смотрит в блокнот и приглаживает черный ус. — Долг большой, советую вам собрать вещи и покинуть поместье, его мы тоже конфискуем в ближайшие дни.
— Какой долг, о чем вы? Как покинуть? Вы с ума сошли! — в груди девушки полыхает праведный гнев.
Взыскатель открывает папку и протягивает лист бумаги.
Глэйс смотрит на мужчину с подозрением, но берет лист. Задерживает дыхание и начинает лихорадочно читать. Буквы двоились, во рту пересохло, слова путались, Глэйс пыталась вникнуть в суть, но ничего не понимала из-за волнения, но когда дошла до нижней строчки, земля под ногами качнулась, и девушка едва не лишилась чувств. Сумма за ущерб дяди составляет четыре тысячи теонов. Четыре тысячи… В глазах резко темнеет.
И Глэйс всё-таки падает в обморок.
В нос ударяет что-то пахучие и едкое, пробирая до самого затылка, так что на глазах проступает влага. Девушка обнаруживает себя сидящей прямо на траве в тени навеса.
— Великие боги, Глэйс, милая! Как ты себя чувствуешь? Выпей водички, осторожно, — суетится Фатта, сидя рядом, протягивая стакан.
Как она может быть такой спокойной? Хотя Фатта зрелая женщина, и мудрая. Более стойкая к таким новостям.
— Фатта, что случилось? Мне снился какой-то кошмар, — морщится Глэйс.
— Фатта Леморн, — сухой голос законоправника окончательно приводит в чувства, предупреждая о том, что это не сон. — Вот официальное судебное письмо.
Протягивает белый конверт с массивной сургучной печатью для жены советника.
Фатта берет его подрагивающими пальцами. Глэйс чувствует, как холодок бежит по позвоночнику. Дядя арестован, а с них списывают нанесенный для страны огромный ущерб, который они не смогут выплатить, даже если она продаст себя.
…Фатта зажгла свечи, язычки пламени осветили просторную и чистую, но пустую гостиную. Сегодня вывезли все: мебель, картины, сервиз, реликвии, все ценности распродадут. А завтра заберут и это поместье, и все остальные, в столице и за границей. От фамилии Леморн не останется ничего. Глэйс послала весточки ближайшим родственникам, но пока никто не ответил. Тишина давила, Фатта молчала, её глаза полны печали, но она старалась держать себя. Переживает за мужа. Боги, что будет с дядей? Что будет с ними? Молчаливая горничная Тора подавала на голый стол ужин. Только есть совсем не хотелось, какие бы вкусные ароматы ни источали блюда.
— Почему так получилось? Разве дядя преступник? — не выдерживает Глэйс, наклоняется к полу и берет в руки рыжего кота.
Ворчун поддается, будто чувствует, что хозяйке нужна поддержка.
— Тронс в последнее время мало посвящал меня в свои дела, — произносит женщина, но Глэйс не глупая наивная девочка, видит, что тетя всё знала, но молчала.
— Прости, ты страдаешь из-за нас.
— Я не страдаю, я благодарна за всё, что вы мне дали.
Женщина с горечью поджала губы.
— Глэйс, ты в опасности, если о тебе узнает правительство Самрока, если они до тебя доберутся, быть беде.
— Меня тоже могут лишить свободы?
Плечи Фатты поникают, а по щеке скатывается слеза.
— Ты так молода и красива и осталась без защиты, даже не могу представить, что будет, если… они доберутся до тебя.
— Да кто они?
Фатта вдыхает.
— Советники Чёрного ордена.
— Что они делают такого страшного?
— Не знаю, Тронс не рассказывал… И никто не знает.
Глэйс прикрывает ресницы и прижимает Ворчуна к груди, чувствуя, что сейчас разрыдается, вспоминая матушку. Она всегда её вспоминала, когда было тяжело. Клэр оставила Глэйс, когда ей было десять. Десять лет она ждала мужа, который отправился в Самрок, но так и не вернулся. Верона отправилась за ним, и больше о ней Глэйс ничего не слышала. А потом пришла повестка, что её не стало. Правительство не предоставило сведений, где она погибла, из-за конфликта стран. И Глэйс осталась одна, дядя Тронс взял ее под свою опеку как близкий родственник, они хоть и с отцом братья, но только по мужской линии. И их отношения, мягко говоря, были напряженными, но, тем не менее, Тронс был человеком слова. И Глэйс не могла поверить, что он способен кого-то предать.
Глэйс прерывисто вздыхает. И мысль, которая пришла из глубины, пустила ядовитые корни. Это сбывается…
— Глэйс, послушай, — приглушённо начинает Фатта, — но, кажется, пришло время разобраться с этим, — озвучивает мысли женщина.
Глэйс вздыхает и бережно гладит Ворчуна по блестящей длинной шерсти. Кот утешающе урчит, задевает ошейник с колокольчиком, и тот тихо звякает. Сначала отец, потом ушла матушка, следом дядя, теперь её будущее рушится на глазах. По спине девушки пробегает холодок, спускаясь к пояснице. Пришло время признать, что это не слух, не выдумка. Что там там такого, в Самроке, что мужчины их рода отправляются туда и не возвращаются? Только откуда, как оно появилось? За что? Глэйс не знала ответы на эти вопросы. Сейчас ей нужно выжить самой.
Из глубины поднимается ярость, такая сильная, отрезвляющая, что Фатта пугается от того, как изменилось выражение лица девушки.
— Я поеду туда и разберусь, — в один голос произносят женщины.
Тишина заполняет пустую гостиную, языки пламени трепыхаются, разбрасывая по углам густые тени.
