Рим, пятница, 5 июня 1903 года
Между первым и вторым этажом девушка остановилась и на секунду прикрыла глаза. Мрамор старинных ступеней наполнял ее босые ступни приятным ощущением прохлады и чистоты. И то же ощущение исходило от льняного платья, которое сшила ей мать из старых вещей, некогда полученных ею в приданое, но ни разу не использованных. Во время короткого пути по улице Дель Фалько до Ватиканского дворца легкий западный ветерок, ослаблявший жару первых июньских дней, лукаво забирался под ее новые трусики французского фасона. Девушка увидела их в журнале, который назывался «Фру-Фру» (что означало шуршание шелка, когда он обо что-то трется), и захотела заполучить их любой ценой, хотя они стоили двенадцать лир. Но сегодня ночью она их не снимет, разве что будет особенный случай. Больше не снимет.
Она даже думала, не оставить ли на теле запах рыбы, чтобы быть неприятнее, но в конце концов искупалась в лохани, уступив просьбам матери, которая сильно терла ее мочалкой, а потом немного обрызгала лавандой. Уходя, она слышала причитания матери о том, что иметь такого могущественного покровителя – благословение неба и что, может быть, именно он однажды найдет ей подходящего мужа.
Девушка взглянула в большое окно. Рим казался безлюдным, и лишь редкие огоньки, всего несколько, позволяли понять, что город не умер. Рим невинно спал, не зная, что в самом его сердце, в центре, за святыми стенами, дьявол забавляется блудом. Она топнула ногой: мать не может или, вернее, не хочет понять, как дорого она платит за те выгоды, которыми пользуется вся их семья, начиная с доступа ко всей выловленной рыбе и кончая кредитами, которые никогда не будут возвращены.
После первых встреч, во время которых она испуганно покорялась ласкам кардинала, девушка даже забавлялась, проявляя над ним свою женскую власть; но теперь устала от этой игры. Нет, сегодня, чтобы она сняла трусики, ей будет мало того, чтобы он встал на колени и лизал ей ноги. И обещаний или угроз тоже будет недостаточно: она не так глупа, как он думал. Может быть, она это сделает, но только за драгоценное украшение, а не за колечко вроде тех, которые он уже ей подарил, за красивую вещь, где много золота и есть изумруды и рубины. Может быть, за тот крест, который он носил на шее и целовал каждый раз перед тем, как положить на подушку, лицом Христа вниз.
Девушка поправила платье на груди и поднялась по лестнице еще на один марш. Помимо всех прочих сложностей есть еще одна: на верхнем этаже спит этот симпатичный маленький человечек – папа Лев, который однажды дал ей поцеловать свою одетую в перчатку руку и даже погладил по голове. Он похож на доброго старичка-монаха из тех, которые легки как перышко, а душа у них мягкая, как только что вынутый из печи хлеб. Однако, если бы он узнал, что творят на нижнем этаже те, кого он называет своими внучатами, то не стал бы бить их по щекам, но отчитал бы как следует, и, чтобы заслужить его прощение, было бы недостаточно одних молитв.
Прижимаясь к стене и держа башмаки в руках, девушка подошла к маленькой двери и тихо постучала. Несколько секунд она ждала, потом постучала опять, уже сильнее. Ее охватила беспричинная тревога. «Дура! – выругала себя девушка. – Это самый безопасный дворец в мире». Ей достаточно громко прокричать имя своего покровителя, и сюда прибегут швейцарские гвардейцы, которые теперь знают ее и делают вид, будто дремлют, когда она проходит мимо. Она попробовала опустить ручку, и дверь открылась. Луна светила в окна и окрашивала стены комнаты в голубоватый цвет. Девушка положила башмаки на обитый красным бархатом диван и пошла к окну, которое было слева, далеко от большого письменного стола, позади которого старинная картина, похожая на те фотографии, которые она однажды видела на рынке Кампо-де-Фьори. Продавец тогда показал их ей тайком.
На картине была запечатлена голая женщина среди мужчин, которые пытались дотронуться до нее. Называлась картина «Сусанна и старцы», и однажды девушка лукаво попросила кардинала объяснить, что там нарисовано. Он рассказал ей, что это сюжет из Библии о том, как два старика шантажировали замужнюю молодую женщину. Они пригрозили ей, что если она не отдастся им обоим, то они обвинят ее в супружеской измене, и тогда ее побьют камнями. Сусанна не уступила им, поэтому была оклеветана и приговорена к смерти. Но молодой пророк Даниил сумел ее спасти: он раскрыл обман, и вместо нее были казнены эти два гнусных старика. Она всегда думала, что те двое были хитрые и неизвестно, существовал ли на самом деле Даниил. В любом случае счастливый конец бывает только в сказках.
Правда, когда-то и она знала человека, похожего на Даниила. Хотя они лишь переглядывались и обменивались несколькими словами, когда он проходил мимо нее с четвертью бычьей туши на плече. Он был ей интересен – молчаливый и лукавый. Звали его Рокко, и она знала, что, направляясь по делам, он спрашивал, есть ли у нее жених или поклонники. Три дня назад ее мать прогнала Рокко из их рыбной лавки, и он морщился, когда уходил. Но она из-за прилавка ответила на его улыбку кивком и украдкой смотрела на него. Может быть, он неподходящий жених, может быть, нужно подождать, но ей уже исполнилось шестнадцать лет, и мысль о свадьбе с молодым мужчиной, который станет забавлять ее и иметь столь же сильно, как молодой бычок, согревала ее как утреннее солнце.
Часы пробили два, и девушка вздрогнула. У нее по спине пробежал холодок, и она обхватила себя руками. В маленькой гостиной, кажется, никого не было, но девушка знала, что не ошиблась: в записке ей велели быть здесь в два часа ночи пятого июня. Если только речь шла не о вчерашней ночи: сейчас, после полуночи, уже шестое число. Спокойно! Если так, это даже лучше: он поймет, что эта история должна каким-то образом закончиться. Еще несколько минут – и она уйдет. Может быть, на обратном пути постучит в дверь мясной лавки, где (она это знает) спит ее Даниил, и, если он ее впустит, эта ночь закончится гораздо лучше. Мать знает, что она у кардинала, а от него она никогда не возвращалась раньше семи.
