В нередкие минуты сердцу хочется кричать. Оно, бывает, хочет заявить о себе всему миру, хочет, чтобы знали о всех страданиях и переживаниях его, хочет найти того, кто не будет осуждать и кто выслушает все то, о чем только может поделиться. Но так бывает, что люди с разбитым и опустошенным сердцем остаются совсем одни. Совсем. Рядом не оказывается ни друзей, способных выслушать и помочь хотя бы крохотным делом, ни близких, с самой искренней радостью готовых принять у себя любимого сына, отца или внука. В таких случаях человек остаётся один на один с собой. Он сам выслушивает себя, сам пытается дать себе советы, сам ставит перед собой цели, определяет пути своего душевного развития, но он совсем одинок. Человек наивно полагает, что он со всем справляется, но его болезненные и тошнотворные усилия, повторяющиеся день ото дня, превращают устремленного к счастью искателя в серого и закрытого от всего мира обывателя одинокой жизни. Для таких людей мир теряет краски: приятные оттенки нежных цветов превращаются в грустные и мрачные тона. Человек постепенно превращается в закрытого и нелюдимого мертвеца, жаждущего, на первый взгляд, только одиночества, но в сердце которого, на самом деле, теплится надежда на скорое и внезапное обретение счастья.
––
Проснулся я глубокой ночью. В такую ночь всегда кажется, что все на свете замирает в ожидании чего-то. Не было ни ветерка, приятно играющего с голубоватыми шторами, ни звука сверчков или другой живности, устраивающей по ночам свои концерты, ни даже сияния звезд, заставляющего думать о самом главном. Окинув комнату своим сонным и ленивым взглядом, я потянулся к телефону, лежавшему, почему-то, рядом со мной. Было без четверти четыре. Мне вспомнилась вся вчерашняя сцена и все те слова, сказанные нами друг другу. Я отложил телефон и, почесав голову, поднялся с дивана, после чего лениво, еле передвигая ноги, направился в сторону кухни, чтобы выпить стакан воды, в мыслях уже была идея добавить в этот самый стакан кусочек лимона и, сдавив его ложечкой, почувствовать приятную освежающую кислинку у себя во рту. Сделав все необходимое и не замечая пьющую вместе со мной собаку, вернулся в комнату и принял прежнюю свою позу, в которой обычно люблю засыпать. Я закрыл глаза и, мечтая вновь увидеть сон, накрылся одеялом, однако то, что произошло вчера, до сих пор не отпускало меня. А случилось вот что.
Вчера мы увиделись с ней в четвертый раз. И все так же, как во все наши другие встречи, шел проливной дождь. Летний дождь. Временами жестокий и сильный, иногда не щадящий ничто и никого, но все-таки такой нежный и теплый. Она влетела под навес, ставший для нас местом наших встреч. Ее золотистые короткие волосы, уже намокшие под дождем, приятно смотрелись с ее нежным и ещё детским личиком. Карие ее глазки, почти напоминавшие гранатовый цвет, смело и кокетливо разглядывали меня. Маленький носик и губки, дрожавшие от холода, дополняли ее милую улыбку и крошечные ямочки у рта. Она пыталась разгладить свои волосы грациозными и немного, как показалось мне, синеватыми ручками, с множеством родинок на них. Ее локти чуть задевали насквозь промокшую белую футболку. Тоненькую шею, с которой на ключицу скатывалось несколько дождевых капель, она смело вытягивала, выдвигая маленькую грудь свою вперёд. Мокрая одежда прилипала к телу, показывая всю ее тоненькую и подтянутую фигурку. Как только она это замечала, то вся краснела и сразу же оттягивала футболку, потряхивая ее в надежде, что за несколько секунд она высохнет. Жёлтая, средней длины юбка слегка прикрывала длинные и худые ножки, тоже дрожавшие от холода.
– Ты пришел, – отдышавшись начала она, – я так ждала сегодняшней встречи. Сегодня ведь все и закончится, да?
– Да, – грустно ответил я.
––
Впервые встретились мы с ней в середине августа. Возвращался я тогда с работы весь уставший новыми навалившимися на меня обязанностями. Было ужасно душно, а испарения от земли, казалось, могли проесть кожу насквозь. Но черные, как нефть, тучи понемногу застилали все небо, и первые капли дождя громко и тяжело упали на землю. Начался проливной дождь. Чтобы не промокнуть, чего мне совсем не хотелось, укрылся я под железным навесом, пристроенным к каменному забору парка, вдоль которого и лежал мой каждодневный путь. Усевшись на лавочку, довольно низкую для меня и не совсем удобную, достал я телефон и погрузился в просторы социальных сетей от скуки, надеясь, что ливень скоро закончится. Через несколько секунд, как только я сел, послышались легкие шаги, старательно перепрыгивавшие уже появившиеся лужи.
