Глава 1, в которой героиня рассказывает о себе
Вот вы мне скажите, что за время такое настало?! Люди больше не верят в сказки. Совсем не верят. Ну, ни капельки! Кащея Бессмертного и бабу Ягу считают выдумкой. И этот факт меня сильно возмущает. Какая же это выдумка, если я реально существую? И бабуля моя тоже! Ведь я внучка этой самой бабы Яги! И зовут меня Йошка Лихоманкина. Только об этом никому не расскажешь! Тайна это. За семью печатями. Потому и живём мы уединённо, и никого к себе не приглашаем.
Моя бабуля, Агнесса Дорофеевна, а попросту тётушка Ага, как многие тут её называют, на самом деле никакая ни Ага, а настоящая Яга. Да-да, баба Яга. Только совсем не такая, как её изображают на картинках – тощая горбоносая старуха с недобрым взглядом. Нет, с виду она очень милая, добродушная, немного пухленькая старушка. Бродит по лесу, собирает травы да коренья, варит разные снадобья, и вся округа приходит к ней лечиться. Обычно люди представляют бабу Ягу непременно в длинной широкой юбке, меховой телогрейке и с платком на голове. Нетушки! Она обожает брюки, туники, яркие платья и кокетливые шляпки.
С тех пор, как мои родители отправились в длительную научную экспедицию, а было это в начале лета, я живу у бабули на хуторе. На самом деле я каждое лето тут живу. Хутор наш расположен на склоне живописной горы, покрытой хвойным лесом. А избушка больше похожа на теремок, чем на жилище бабы Яги. Задняя стена домика примыкает к скале, а фасад, из-за крутого склона, держится на двух сваях, вбитых в большие старые пни с разбегающимися в разные стороны толстыми корнями. На первый взгляд может показаться, что это и впрямь избушка на курьих ножках. Но ничего подобного! Никакого там «встань ко мне передом, к лесу задом» нет и в помине. А мы-то с бабкой есть! И ступа есть. И помело тоже. И даже чёрный кот Мотя.
Территория вокруг дома, как и полагается, обнесена частоколом. Правда, черепа на нём не висят, ни человечьи, ни лошадиные. Выдумки всё это. Кроме дома, на нашем хуторе стоит старый сарай, колодец, банька и есть даже отдельное строение, небольшая избушка, где бабуля принимает своих посетителей, идущих к ней за помощью. Она называет его кабинетом. Дверь в этот кабинет открывается снаружи, за пределами наших владений, и посетители не могут попасть на наше подворье, и даже увидеть его не могут, потому что единственное окно в этой избушке тоже выходит в лес. Тайна должна оставаться тайной, и бабуля строго чтит традиции, да и меня она с малолетства приучает никого в свою жизнь не впускать, ничего лишнего не болтать. Поэтому у меня и подруг совсем нет.
Внешне я обыкновенная одиннадцатилетняя девчонка. Правда, ровно через неделю мне уже двенадцать исполнится. Как и все мои сверстницы, я люблю иногда разглядывать себя в зеркале. А чего там разглядывать-то? Худые руки и ноги, острые локти и коленки, ничем не примечательное лицо и две тощих косички на голове. А так хочется быть красавицей! Бабушка говорит, что однажды я ею стану, но мне в это совсем не верится.
Перед отъездом родители записали меня в новую школу для одарённых детей, которая открывается нынче в соседнем городке Берендеевске. Почему-то они решили, что я одарённая девочка. Может быть, так оно и есть, только мне совсем не хочется уезжать от бабули. Учёба начнётся уже через неделю, и я настойчиво ищу причину, которая поможет мне остаться тут, на хуторе. Пытаюсь притвориться больной – не получается, бабуля видит меня насквозь.
– Не приманивай к себе хвори! – строго выговаривает она. – Потом замучаешься лечиться! И не забывай, что меня нельзя обмануть, так что не стоит и пытаться.
– Берега кисельные! – вырывается у меня любимое проклятие в адрес судьбы, вернее, даже не проклятие, а что-то вроде присказки, помогающей выбросу чрезмерных эмоций.
– Чего ты там бормочешь? – спрашивает бабуля.
– Ничего! – вновь ворчу я и опускаю глаза.
Но отступать не собираюсь и делаю новую попытку – стараюсь проявить заботу:
– Бабулечка, как же ты останешься тут без меня? Кто тебе помогать будет?
– Тыщу лет жила, не пропала и теперь не пропаду! – хитро улыбается она.
Пытаюсь зайти с другой стороны:
– Я уже пять классов окончила, с меня довольно! А вот премудростям нашего ремесла с радостью бы у тебя поучилась.
– Не вижу я что-то твоего рвения, – вздыхает бабуля. – Не особо ты стремишься к колдовской-то науке. За целое лето с травками не разобралась. Для тебя что разрыв-трава, что одолень-трава – всё едино. Но если ты так желаешь, стану обучать тебя по воскресеньям да в каникулы. Ты ведь будешь ко мне приезжать, вот всему тебя и обучу! А водить меня за нос не советую!
Я тяжело вздыхаю, что правда, то правда, не лежит у меня душа к колдовству, не очень-то хочу я этим заниматься. Хотя кое-что я всё-таки умею, есть во мне колдовские задатки. Есть! Только использовать их мне совсем не хочется. Ну, нисколечко. Однако бабушка считает, что однажды оно во мне проснётся, это желание. Возможно, так оно и будет. А пока придётся смириться и ехать в этот самый Берендеевск. Но учёба в интернате меня совсем не привлекает. Не люблю жить по чужой указке. По команде укладываться спать, по команде вставать, по звонку приходить на урок и не сметь отвлекаться на посторонние дела. И уж тем более, никогда не перечить учителям. Ну, не могу я не перечить! Натура у меня такая, бунтарская. Так бабуля говорит.
Может быть, она и права, только мои дерзость и бунтарство – это обыкновенная защита, прикрытие. На самом же деле я очень неуверенная в себе девочка, вечно сомневаюсь, правильно ли я поступила, те ли слова нашла, не выглядела ли смешно или нелепо. Но стараюсь этого не показывать. И никто не догадывается, что же скрывается под маской уверенной в себе девчонки. Разве что бабуля. Уж она-то видит меня насквозь.
