Перепутали
Встретились две старушки.
– Дышишь, Петровна?
– Через раз.
– А копытами как в молодости стучишь.
– Копытом: протез у меня.
– А я недавно в морге проснулась. Санитары перепутали, умерла соседка по койке.
– Не мудрено, не испугалась в морге?
– Там два мужика в карты резались.
– А к тебе не приставали?
По абонементу
– Откуда, Иван, идешь, лицо такое, что можно сигареты прикуривать.
– Из бассейна.
– Круто. Теперь не боишься воды?
– В спасательном жилете плаваю, люблю живые тела женщин.
– Хорошо, не мертвые.
– Мертвые? Одна дала такую пощечину – до сих пор щека пылает.
Врать не будет
– Сдала, Никитична, анализы?
– Сдала, Павел Петрович, неделю в очередях простояла.
– Скока, скока? А главврач сегодня на совещании говорила, что во всех службах у нее окей.
– А что такое окей, Павел Петрович? Я же английский в школе учила.
– А я вообще ненецкий. Наверное, все хреново: врать она на совещании не будет.
Нашел выход
– Ты чего противогаз напялил, Федька?
– Я не Федька, не узнал, братан?
– Теперь узнал, Вовка ты, в поселке Горном иприт унифицировал. А почему у нас в противогаз залез?
– Да, потому, что канализационные колодцы на улицах разбиты, из них запах – иприта не надо. А я: надел намордник – и не обоняю.
– Лучше бы надел намордник на лицо, отвечающее за колодцы.
Куда делся лось?
– Сколько в районе кабанов, лис и зайцев? – спросили из области местного охотоведа.
– Три, двести пятьдесят и шестьсот, – соврал он, не моргнув глазом, как это делают некоторые статисты.
– А председатель общества называл другие цифры: десять, четыреста пятьдесят и семьсот.
– Когда вы его спрашивали?
– Вчера, перед охотой по первому снегу.
– Так, сто зайцев в соседний район от страха убежали, кабанов отстреляли по вашим лицензиям, а недостающие лисы скоро будут улыбаться с воротников местных жен.
– Ладно, шутник, не умничай. Лучше проверь, не перебежал ли к вам лось из кордона? Куда сохатый делся? Замучили звонками.
Близорукий
Двое из мэрии идут по улице.
– Опять здесь свалку сделали, не успеваем убирать. Вон, мужик полную тележку мусора тянет.
– Со всего двора насобирал? – спросили его.
– Со всего. Даже туалет очистил. Свалка рядом. Удобно. Спасибо.
– Так, свалка запрещена, видишь надпись на щите?
– Свалка – вижу, а что запрещена – не разобрал: мелко написано и близорукий я.
На добрую память
– Покупайте веники – березовые, дубовые из подлеска в истоке Малого Узеня, – говорит старик с белой бородой.
– Не слышал я, почтеннейший, о подлеске в истоке Малого Узеня, или где некогда все было пусто, голо, теперь младая роща разрослась? – спрашиваю его словами великого поэта.
– А где ты найдешь общественную баню, чтобы попариться? – смеется он. – Не соврешь – не пожрешь.
Оригинал, как умело рекламирует свой товар! Я купил веник и повесил его у входа в дом: на добрую память.
Как он прав!
– По торговым точкам на душу населения мы вышли на первое место, – доложил на сходе граждан главный строитель Петухов. – Наш лозунг «На каждого – по магазину!» успешно осуществляется. В год вводим по 8—9 торговых точек разного калибра.
– А сами вы что построили? – раздается голос.
– Это необязательно. Главное, вводить в строй новые магазины. Если проведем в жизнь свой лозунг, сделаем населению лучший подарок. Действуем по обстоятельствам: рабочих мест нет, зарабатывают люди деньги на стороне. А где тратят? Правильно, у нас. Вот почему нужны в первую очередь торговые точки.
– Как он прав! – донесся голос из магазина «999». Если это порядковый номер, то цель будет достигнута.
Шаги роста
– Почему ваш магазин называется «Магнитом»? – спросили у продавца приезжие селяне.
– Чтобы притягивал к себе покупателей.
– Тогда надо переименовать его в «Электромагнит»: достает до Орлов-Гая.
Стоящий рядом в дорогом костюме мужчина заметил:
– Чем меньше вы содержите скота, тем чаще приезжаете к нам за продуктами.
– Согласны, – потупились они, – но и вы, если притягиваете, то не обирайте. Неделю назад гречка стоила в два раза дешевле. «Копейку», вон, переименовали в «Рубль», тоже цены возросли?
– Таковы шаги нашего роста.
– У вас – рост, у нас – падение, а в среднем – там же, – махнул крестьянин рукой.
Брюзга
– Пожарную улицу заасфальтировали, а неровности есть.
– Брюзжишь все, Пелагея. Где выбила зубы? Говорила тебе, не садись к внуку в мотоцикл. А как вытаскивали тебя из грязи за веревку, забыла? Чуть ноги не выдернули, хорошо в сапогах была. Хоть хромаешь, а то б и сидеть не могла. Ровностей тут никогда не было, а она – неровности.
– Я баба обыкновенная, где и ляпну.
– А что скрываешь под платком? Или кто ударил? Мужика вроде лет сорок нет. Да и за что? Хромоногая утица.
– От соседки шла и уткнулась в столб. Было темно, хоть бы лампочку ввернули.
– Да колонку у дома, да баньку. Много хочешь, Пелагея.
В приемной стоматолога
Слыша крики пациента из кабинета зубного врача, мужчина с опухшей щекой сказал бледной девушке:
– Слышите, как кричит? А ведь уже давно безболезненно лечат зубы, без сверления. Одной жидкостью.
– Неужели без боли? У меня сразу два кариеса. Как услышу звуки бор-машины, теряю сознание.
– В Саратов надо ехать, – с трудом выговорил молодой человек, у которого щеки опухли с двух сторон.
– У меня тут «Калина». Кто хочет, давайте со мной, – стоявший у двери врача больной уже снимал бахилы. Верхняя губа у него подрагивала.
– Мне место найдется? – послышался женский голос.
– Хрен им, я здесь один не останусь, в багажнике доеду, – первым выскочил из приемной на улицу кудрявый парень.
– Куда все делись? – удивилась медсестра, выводя из кабинета женщину с глазами без зрачков.
Привычка
В очередь встала беременная женщина. Мужчины расступились, пропуская ее к кассе.
Оплатив счета, женщина сказала:
– Вот, купила подушку и, чтобы освободить руки, сунула ее под плащ. Спасибо вам, кавалеры! Не хотела обманывать, но получилось непроизвольно, по-привычке.
Еще раз увидел эту женщину у кассы на автобусной станции. В руках она держала костыли. Получив льготное место, улыбнулась пассажирам, разрешившим ей взять билет без очереди.
– Купила для дяди, в ноги положу – мешать не будут.
Интересная у нее привычка.
Зависимость
Все меньше дач, и землю обрабатывают в основном старики. Еще больше печали навеял услышанный разговор.
– Ты, Семенович, один на огород ходишь, не заболела ли Марфа?
– Хуже, Василий, умерла она. Прямо с лопатой. Солнце уморило.
– И я на грядке разогнуться не мог, до утра стоял треугольником. Брошу дачу. Иначе за Марфой уйду.
– И не вспомнит никто.
– Внук вспомнит, любит он закусывать солеными огурцами.
Откуда плиты?
