Медичи, Буонапарте, Паоли и Корсика…
Если пути господни и на самом деле неисповедимы, то с дороги, по которой шел к трону Лоренцо Медичи, сбился бы и сам дьявол. Да и охранял он его точно так же, как завоевывал: глумясь над верой и попирая законы.
Но нельзя до бесконечности испытывать терпение Бога на небе и людей на земле, и те самые кинжалы, которые привели Лоренцо к власти, решили у него эту власть отнять.
По замыслу заговорщиков правитель Флоренции должен был завершить свой земной путь в соборе Святого Репарта в один из церковных праздников. И как только отзвучали последние звуки торжественной мессы, один из них бросился на Лоренцо.
Однако кинжал лишь скользнул по шее Медичи, на помощь ему кинулась охрана, и в считанные минуты большинство заговорщиков было перебито. Те, кому посчастливилось уцелеть, поспешили покинуть Флоренцию.
Джиованни ди Буонапарте играл далеко не первые роли в заговоре, но и он посчитал за благо перебраться в тосканский городок Сарцану. Но и там он еще долго наглухо закрывал на ночь ставни и вздрагивал от каждого шороха.
Олнако никто не собирался преследовать неудачливого заговорщика, постепенно Джиованни успокоился, открыл нотариальную контору и даже женился.
По стопам отца пошел и его сын Героламо, и, похоже, всем представителям рода Буонапарте суждено было заверять чужие завещания и дарственные.
Но дети Героламо решили иначе. В их жилах текла горячая кровь искателей приключений, и они с юных лет мечтали о том счастливом дне, когда им удасться вырваться из пропахшей пылью конторы на свежий воздух.
На счастье братьев, их заметил кузен Джордано ди Орсини. Солдат в душе и наемник по призванию, он сражался по всей Европе, и, судя по многочисленным наградам и золотым перстням, дрался он отчаянно.
Затаив дыхание, слушали братья леденящие душу рассказы кузена о жестоких сражениях, пролитой крови и несметных сокровищах.
Картинно положив руку на усыпанную бриллиантами рукоять шпаги, Орсини обещал братьям немеркнущую в веках славу, гаремы наложниц и огромное богатство.
Его красноречие не пропало даром, и, к великому огорчению почтенных родителей, ослепленные речами кузена искатели приключений отправились вместе с ним в «небольшое путешествие» на Корсику.
По дороге эскадра зашла на Эльбу, и по извечной иронии судьбы Наполеоне ди Буонапарте, а именно так звали одного из заблудших сынов неутешного Героламо, вступил на землю печально знаменитого на весь мир острова.
«Небольшое путешествие» затянулось на два года боевых действий, и хотя Буонапарте не обрели в них ни мировой славы, ни великого богатства, вели они себя достойно.
Корсика братьям понравилась, и они остались на ней даже после того, как Орсини покинул надоевший ему своей непредсказуемостью остров. Один из них умер бездетным, а другой, как гласит легенда, и стал тем самым Буонапарте, от которого повел свою генеалогическую линию будущий завоеватель Европы…
В два часа пополудни 17 мая 1768 года в Бастию вошла красавица-шхуна «Святая Юлия». На ее грот-мачте гордо развивался флаг с изображенным на нем профилем африканца с белой повязкой на лбу – символом республики Корсики.
На шхуне царило всеобщее веселье, и только помощник капитана Джулиано Альтобелли, стройный молодой человек лет двадцати восьми с благородными манерами и внешностью, был, на удивление всей команды, хмур и неразговорчив.
Но еще больше он поразил своих товарищей, когда попросил разрешения покинуть «Святую Юлию» сразу после швартовки.
По неписаным корабельным законам никто из команды не сходил на берег до тех пор, пока не были исполнены все формальности и не распито несколько бутылок вина.
Капитан удивленно взглянул на помощника, но от распросов воздержался. Но когда Альтобелли спускался по трапу, один из его приятелей не выдержал.
– К чему такая спешка, Джулиано? – с нескрываемой иронией спросил он. – Соскучился по Марии? А может, – коротко хохотнул весельчак, – тебе не терпиться проверить, не выросло ли у тебя за время отсутствия на лбу что-нибудь твердое?
К счастью для балагура, Альтобелли не слышал его глупой шутки, иначе ему пришлось бы плохо. На палубе никто не улыбнулся, а капитан недовольно взглянул на шутника.
– Смотри, – покачал он головой, – Джулиано не из тех, кто пропускает подобные шутки мимо ушей… И мой тебе совет, Пиетро: не шути с огнем!
– Извините, капитан, – смиренно склонил голову матрос, – больше не буду!
– Ладно, Бог с ним, с Джулиано, – улыбнулся капитан, – а нам пора отметить возвращение!
Когда пирушка была в самом разгаре, Джулиано был далеко. В запряженной четверкой превосходных лошадей карете он во весь опор летел в Корте.
За всю долгую дорогу красивое лицо молодого офицера так ни разу не просветлело, а когда он подъезжал к резиденции Паоли, оно стало еще мрачнее.
Джулиано хмуро кивнул часовым и вошел в резиденцию. В ней царила приятная прохлада, пахло цветами и покоем.
– Здравствуйте, сеньор Карло, – без обычной улыбки приветствовал он секретаря Паоли Карло Буонапарте, молодого человека двадцати трех лет, изящного, ловкого и обходительного.
– Как прошло плавание, Джулиано? – удивленный холодностью всегда общительного моряка приветливо улыбнулся тот. – Надеюсь, все в порядке?
Альтобелли как-то странно посмотрел на холеное лицо Буонапарте и сухо сказал:
– Попросите дона Паскуале принять меня!
Улыбка сбежала с лица Буонапарте, и он быстро исчез за массивной дверью. Через полминуты он снова появился в приемной.
– Сеньер Паоли ждет вас!
Альтобелли вошел в просторную комнату с двумя искусно сработанными из красного дерева книжными шкафами. На одной из стен, на красивом светлом ковре, висел великолепной работы кинжал – подарок Фридриха Великого.
Посередине комнаты стоял просторный письменный стол, за которым величественно возвышался в своем кресле-троне правитель Корсики Паскуале Паоли.
Давно известно, что лучший способ попасть в историю – покрыть себя славой на полях сражений или на дипломатическом поприще. Между тем существовали люди, которые, отличившись, и как полководцы, и как политики, в памяти народной остались благодаря своей административной и просветительской деятельности. Именно таким человеком был Паускале Паоли.
Будущий отец нации родился в апреле 1725 года в деревушке Морозалья. В 1739 году его отец эмигрировал в Неаполь и взял с собой Паскуале. Здесь мальчик получил общее и военное образование, выучил французский и английский языки и увлекся идеями французских просветителей.
Некоторое время он служил офицером в кавалерийском отряде, состоявшем из его земляков. После убийства в 1753 году вождя корсиканцев, Джана Пьетро Гаффори, Паоли вернулся на родину и возглавил правительство острова. Его избрание не было единогласным.
