Седовласый профессор Брин, подобно коршуну кружился над обнажённым телом молодой девушки. В его глазах читался азарт и неподдельный интерес. И немудрено, ведь с тех пор как он стал преподавателем в мединституте «живой» труп, в своём первозданном виде, встречается ему не часто.
К сожалению я, как лучший его студент, не могу разделить эти чувства. У меня от всего этого мороз по коже. Ужас и тихая паника накрыли меня с головой, стоило мне увидеть труп. Это было не просто первое вскрытие в моей жизни, с девушкой, лежащей сейчас передо мной, я долго и безуспешно пытался познакомиться. Больше того, я был в неё влюблен. А вчера я, можно сказать, бродил за ней по пятам пытаясь встретиться, что наверняка выглядит необычайно подозрительно в свете её убийства.
Взгляд из под очков, наверное, коронный трюк всех людей, имеющих учёную степень или считающих, что они лучше всех осведомлены по некоторым вопросам. Директор морга пристально посмотрел на нас, слегка откашлялся, отчего его гулкий голос невероятным образом стал резонировать в стенах кафельного помещения и степенно начал:
– Все здесь присутствующие уже наслышаны об этом странном случае. Я считаю своим долгом ещё раз огласить все факты, чтобы не было белых пятен, по возможности, конечно. Да… Жаль, очень жаль, когда такие красавицы, оказываются перед тобой в подобном виде, – он словно читал мои мысли, – ну, как говорится – не всякая песня до конца поётся.
Итак, эта бедняжка была обнаружена сегодня, после полуночи, у подножия плавучего ресторана. Её обнаружил бармен, вышедший покурить и полюбоваться видом. Надо думать, дивный получился вид, – он усмехнулся, хотя присутствующие не оценили шутки. – Кстати, бармен утверждает, когда ей стало дурно, что не удивительно в её положении, она вышла на палубу, и за ней проследовал невысокий молодой человек, лица которого он не разглядел. Потом никого из них он уже не видел.
Примечательно, что это была какая-то закрытая вечеринка для самых самых, где все были парами, но её сопутье так и не нашли. Кстати, её личность тоже, пока установить не могут.
Вот тут, я уже мог посмотреть на всех из под очков, если бы они у меня имелись. Тот факт, что они не нашли её спутника, меня нисколько не удивил, учитывая род её деятельности, я сильно сомневаюсь, что кто-то захотел бы афишировать такого рода отношения и, вообще, знакомство с ней. Анджела – так звали покойную.
Всё это время бешеный поток моих мыслей курсировал в одном направлении – если, а точнее, когда полиция выйдет на мой след, то даже моя родная мама не поверит, что не я убил эту несчастную. Отягощало моё положение то, что в моём кармане, всё еще лежал её снимок и визитка. Я чувствовал себя так, будто стоял под гигантским колоколом в который только что хорошенько ударили, пол подо мной был шатким и меня ужасно штормило.
Сквозь гул, стоявший в ушах, я услышал голос Брина, который с лёгкой иронией обращался ко мне. Это немыслимо, от него ничего не скроешь, он может не понять твои мотивы, но вот реакции отслеживает отлично:
– Тимофей, Вы очень побледнели, Вам плохо, не переживайте, это обычная история. Моё первое вскрытие вообще закончилось катастрофой, – и тут они весело переглянулись с директором морга, – дышите глубже, скоро отпустит!
Старик в этот раз серьёзно ошибся, в моей истории не было ничего обычного.
***
Знаете, такие вещи происходят когда их меньше всего ждёшь, просто в один прекрасный момент понимаешь, что твоя жизнь никогда уже не станет прежней. Так было со мной, когда я открыл дверь одним прекрасным летним вечером.
На моём пороге стояла невероятной красоты девушка. И я, влюбился, влюбился безнадёжно, страстно, беспощадно. Доселе невиданное мне чувство захлестнуло меня с головой. Её красота и неповторимый пленяющий аромат захватили каждую клеточку моего организма и проникли в самые потаённые глубины души, затронув при этом низменные структуры моей первобытной сущности. Вот так, просто, перепутав двери, она изменила мой мир навсегда.
Как оказалось, всем этим я был обязан Антону, нашему модному фотографу, который, очевидно на мою беду, снимал соседнюю квартиру-студию. Нескончаемый поток красоток возле его двери никогда прежде меня не интересовал.
Однако, после того вечера я стал наблюдать за движением этого потока. Вскоре выяснив, что она приходит к нему каждый четверг, в районе четырёх часов вечера, я стал поджидать её, иногда у дверей, чаще в самой парадной или на улице. Бездарно имитируя случайность встречи, я всё никак не мог подобрать нужных слов. Гораздо позже поняв, что нужных слов не существует вовсе. И, каждый раз, каждый проклятый раз, ни с чем поднимаясь к себе, я слушал как они разговаривают, смеются и…
Таким образом, я стал немым свидетелем того, как их отношения росли, от фотовспышки до тёплого света ночника. Хотя, едва ли это можно назвать ростом, ибо почти все модели Антона проходили этим путём.
Четверги сменяли друг друга в своем однообразии, повествуя о неумолимом ходе времени. Ну вот, это случилось, чуть раньше чем я думал, но это произошло. Помню, я тогда задержался в институте и пришёл позже обычного. Они ссорились, он кричал – она плакала, она кричала – он смеялся, как вдруг хлопнула дверь и она ушла. Больше я её не видел и не ощущал следов её присутствия.
Так было до последнего тёплого дня осени, когда в состоянии полной отрешенности от всего мира я брёл домой после убийственно нудной лекции по фармакологии. Зайдя в подъезд дома, где снимал маленькую студию, я моментально пришел в себя, почувствовав дивный аромат её дурманяще-пряных терпких духов. Интенсивность этого запаха на миг остановила моё сердце, я замер на месте, ожидая услышать её шаги. Но, лишь гулкая тишина разделяла моё одиночество в тот момент.
«Какой сегодня день, – невольно спросил я себя, – понедельник, кажется; точно – понедельник. Странно, ведь она приходила к Антону по четвергам. Что бы это могло значить?»
Не раздумывая более ни секунды, я ринулся к себе, но тут вдруг, в поле моего зрения попал уголок конверта, предательски торчащий из почтового ящика Антона.
Это произошло само собой. Словно под гипнозом. С лёгкостью, которой позавидовали бы даже кошки, я выцарапал этот злосчастный конверт из почтового ящика. Будто боясь быть застигнутым на месте преступления я встрепенулся, когда услышал шорох. Спрятав добычу я быстро поднялся к себе. Сердце у меня колотилось вовсю. Внезапный прилив адреналина отразился дрожью во всём теле. Возможно, это был вовсе не адреналин, может быть всему виной был запах, этот пьянящий аромат её духов, от которого кровь мгновенно закипала. Раздумывать над этим было некогда. Мне не терпелось увидеть содержимое конверта.
