— Нина Егоровна, вы уволены, — слова шефа набатом звучали в ушах.
Стоило увидеть на его столе свои эскизы, я еще было обрадовалась. Но, приглядевшись, едва не отшатнулась: на них стояла размашистая подпись нашего лицемера Славика.
— Это же… Мое, — сглотнула я, некультурно ткнув пальцем в эскизы.
Шеф разозлился. Именно за клевету на ведущего дизайнера меня и уволили.
Я шла по коридору, глотая слезы обиды. Ноги принесли меня в кабинет Людочки, именно ей я вчера оставила папку для передачи шефу. Но не успела взяться за ручку, как услышала голоса:
— Жаль, Нинулю уволили, теперь придется искать другую дуру, — сокрушался Славик.
— Как уволили? За что? — всполошилась Людочка. — Эй! Мы так не договаривались. Нина отличный дизайнер, и ты об этом прекрасно осведомлен. К тому же, разве увольняют за несданный проект? Максимум премии лишают.
— Она сама виновата, — мне даже показалось, я воочию вижу досадливо искривленную физиономию Славика. — Нечего было тыкать в мои проекты и называть их своими.
— Хм… А ничего, что это действительно ее проекты, которые я тебе и предоставила, — заявила Людочка. До меня донесся звук упавшего стула. А после злой голос девушки: — В общем так, сейчас ты пойдешь к шефу и сделаешь что угодно, чтобы Нину не увольняли. В противном случае…
— …Все узнают, что ты шпионишь для Владлены. И все наши проекты первыми попадают к ней, — слишком ласково продолжил фразу Славик.
Входить в кабинет желание отпало. Слезы высохли. На мгновение я еще пыталась думать — да, иногда страдаю такой болезнью — как вообще могла три года работать в этом ужатнике, где каждый так и норовит украсть, обмануть, подсидеть. Просто раньше я ни на что не обращала внимания, работала, не вникая в дрязги, и не слушала сплетни. Погружаясь в работу, не до чужих проблем, со своими бы разобраться. Поздним умом мы все умны. И сейчас я понимаю, надо было прислушиваться и присматриваться, сейчас бы не оказалась в такой ситуации.
Может и хорошо, что меня уволили? Хотя с другой стороны: я ничего больше не умею. И дорога мне теперь могла бы быть только в бюро Владлены, если бы не одно, но громадное «но»: не возьмут.
Три года назад, когда я сначала пришла работать к Владлене, замужней женщине за сорок, но с хваткой акулы, познакомилась со Стасом, своим нынешним гражданским мужем. Мы встречались, ходили в кино, театр, ресторан. А через два месяца, стоило нам съехаться и всем объявить о нашем новом статусе: семейной пары, как Владлена рассвирепела.
Тогда-то я и узнала, что непроизвольно увела постоянного любовника женщины. Но какими остались их отношения, мне не суждено было узнать, я перешла в другое агентство.
Иногда Стас пропадал ночами, но я предпочла верить мужу. Расписываться мы не стали. Штамп в паспорте — не показатель брака. Да и нам было хорошо вместе. Уже через год мы взяли ипотеку, Стас выбрал и автомобиль в кредит. Я все оформила на себя, так как у него оказались проблемы с документами, он не был прописан не то что в нашем городе, но даже в нашей стране. Мой супруг оказался из ближнего зарубежья.
Кажется, я настолько глубоко ушла в себя, что едва не попалась с подслушиванием. Только приближающиеся к двери шаги заставили быстро отпрянуть и сделать вид, будто только подошла. Вовремя.
В следующую секунду прямо на меня вылетел Славик. На его лице застыла ехидная усмешка. Оглядев его, потом взглянув на застывшую в дверях Людочку, кивнула сама себе.
— Теперь все встало на свои места. Но это уже неважно. Надеюсь, закон бумеранга и вас найдет в самое неподходящее время, — ровно произнесла я и отправилась собирать вещи.
— Нина, я правда не думала, что так получится, — едва слышно прошептала Людочка.
Я не удостоила ее даже взглядом, только помахала рукой, не оборачиваясь.
Мои вещи вместились в одну коробку. Именно с ней я и покинула бывшее место работы, успев получить расчет. Раз уж сегодня я богатый Буратино, можно расщедриться и на такси. Именно оно с ветерком доставило меня до дома.
Стаса еще не было. А вот почты оказалось слишком много. Как давно я не заглядывала в почтовый ящик? Вроде обычно этим Стас занимался.
Оставив не разобранную коробку на столе, начала вскрывать конверты с печатями банка. И тут… Второе потрясение за день настигло меня. Я присела на стул. Ноги отказывались держать.
Не отрываясь от письма трехмесячной давности, нашарила телефон, набрала номер мужа.
— Проверьте номер, который вы набрали… — донеслось до меня.
Я проверила, Стаса ли набирала, а то с меня станется ошибиться. Номер его.
— Странно, что с его номером? — процедила я, отключаясь.
Вскрыла остальные конверты, во всех одно и то же: «Платеж просрочен. Проценты возросли. Начисляется пеня».
— Этого не может быть. Ведь я же каждый месяц отдавала Стасу деньги, чтобы платить по кредитам.
В голову пришла мысль поискать квитанции. Он ведь наверняка должен был их сохранить. Открыв буфет, начала рыться в документах. К своему ужасу не нашла документов на квартиру и автомобиль мужа. Хотя конкретно их не искала, просто отметила их отсутствие. Сердце кольнуло ужасное предчувствие. Я огляделась. Выдохнула, сразу же глубоко вдохнула. И тут только заметила, что исчез его любимый портсигар, мои золотые украшения и… Деньги из заначки.
С дрожью в ногах открыла шкаф. Вещей супруга тоже не оказалось, так же, как и моей норковой шубы, купленной еще родителями перед смертью, мехового панто и много чего, что представляло ценность.
Осев на пол, схватилась за голову, раскачиваясь из стороны в сторону. Меня не просто бросили, а еще и обокрали. Подчистую. Более того, еще и кредиты на меня повесили. За что? Почему я? Чем же так прогневила бога, что он меня так наказал. Меня накрыла лавина полного самобичевания. Видимо все проблемы во мне: вон, и Славик без зазрения совести присвоил мои проекты, а Стас унес все деньги из дома, а там была приличная сумма — деньги, оставшиеся от родителей, их я держала на черный день.
Трель напоминания на телефоне в пустой квартире заставила вздрогнуть. Хотя сначала робкая надежда подняла голову, вдруг это звонок? Но нет, все-таки напоминалка. Подняла голову. Попыталась вспомнить, что сегодня за день. Ага, моего увольнения и крушения всех надежд. Больше ничего другого не не шло на ум. Я начала перебирать варианты праздников, памятных дат, но память подводила. Пришлось вставать.
«Восточные танцы», — гласила надпись в напоминании.
Я горько усмехнулась. Вспомнила. Я записывалась на них уже четвертый курс подряд. Мне хотелось похудеть, стать стройнее, но даже занятия не смогли сбросить лишних килограмм десять.
Пышечкой я не была, но жировые складки на боках и бедрах не желали убираться. В свои двадцать семь я выглядела старше. Пепельные волосы больше напоминали седину и жутко раздражали. Блеклые голубые глаза заставляли многих отводить взгляд. Н-да, красавицей я себя назвать определенно не смогу.
