Часть первая.
«Бармен и лётчик»
Мне было двенадцать. На фоне истерично-массового психоза, ввиду начала пубертатного периода у моих сверстников, я считался белой вороной. Сидел в стороне и пялился в окно, пока мальчики с масляным блеском в глазах полных вожделения обсуждали выросшие за лето формы Синицыной.
Сама Синицына сидела с видом гордой гусыни и старательно показывала окружению, что не слышит похотливых воплей от мальчиков, а также не принимает на свой счёт косых и завистливых взглядов от девочек. Пока новоиспечённые самцы сыпали междометиями: «ого!», «ах!», «ух ты!», «да уж!», «вот те раз!», «ну и ну!», а девочки спорили о размерах лифчика – Катя Синицына как бы невзначай выгибала спину и выпячивала свои прелести изо всех сил, стремительно отбирая лидирующие позиции у прошлогодней самой красивой девочки в классе – Алене Полупановой.
Но у Полупановой был свой козырь в рукаве: лёгким и незатейливым движением, показательно позёвывая, она достала новенький сотовый телефон и привлекла внимание ещё не созревших юных донжуанов, к высокотехнологичному устройству.
Добрая половина мужского стада, как по команде перебежала на другую сторону класса, втыкая искромётными взглядами в дорогую игрушку, позабыв о грешном и чарующем очаровании Синицыной.
Синицына расслабила свои телеса, прекрасно понимая, что через год-другой она вновь будет во главе рейтинга, благодаря растущему тестостерону в молодых организмах и тогда никакие новомодные гаджеты, этому не помешают.
Я не могу сказать, что был абсолютно равнодушен к девчачьим изгибам и электронным девайсам. Скорее, я был одержим окном, сквозь которое, открывал портал в свой внутренний мир. Глазел на небо, пролетающие самолёты и мечтал стать лётчиком.
К слову, в нашем классе было четыре лётчика. Четыре лётчика, три космонавта, пять спортсменов, восемь снайперов, два депутата и один бармен.
Бармена звали Диман. Толстый, добрый, озорной Диман. Расскажу, как я завёл дружбу с Диманом. Было это два года назад. Я шёл домой после уроков и увидел, как Димана натурально бьют трое старшеклассников. Я не могу похвастаться геройским характером и первое, что я сделал, стало попыткой позвать на помощь своего старшего брата, которого звали Марк. Обычно Марк встречал меня на перемене и давал ценные указания, вроде: купи хлеба, пропылесось дома, свари картошку или вынеси мусор, что меня дико бесило, и я всегда старался с ним разминутся. Но в этот раз, покрутившись буравчиком как бешеная пчёлка, я догадался, что сегодня обойдусь без наставлений и лёгкого способа спасти Димана, посредством Марка. Чтобы вы понимали, о каком лёгком способе идёт речь, Марк выиграл городские соревнования по боксу и оканчивал школу в этом году.
Боксом занимался брат, а драться предстояло мне. Я сжал кулаки и пошёл навстречу приключениям. Диман пыхтел как паровоз и ловил плюхи со всех сторон. Правый глаз у него заплыл и налился кровью словно мешок. Заметив меня, он улыбнулся и радостно помахал мне рукой, приглашая весело и задорно провести с ним этот увлекательный досуг.
«Чёртов псих», – подумал я.
Противники опешили с такого подхода и с большей яростью накинулись на Димана, который весело хохоча, махал кулаками во все стороны, сотрясая воздух словно мельница. Пару раз он все же заехал своим обидчикам, судя по тому, что у одного из них даже шла кровь из носа.
К тому моменту, как я подоспел на помощь Диману, драка уже скатилась в овраг, а Диман валялся спиной на земле и махал ногами-руками как перевёрнутый жук-навозник, пока его старательно окучивали пенками спарринг партнёры.
– Отвалите от него! – крикнул я, подбегая к толпе. После чего один из них развернулся и дал мне ногой в живот так, что я упал и прикатился к Диману.
Теперь в овраге бок о бок лежало два жука-навозника, но истерично двигал конечностями только Диман. Я корчился от боли, а перед глазами плавала пелена.
Меня пнули три раза по голове, и я принял три важных решения, пока разглядывал подошвы ботинок наших обидчиков.
Решение первое: Ждать брата после уроков. Лучше чистить картошку, чем отгребать в овраге.
Решение второе: Срочно записаться в секцию бокса. Срочно!
Решение третье, кардинальное: Все эти сказки о героях, которыми становятся, а не рождаются – наглая ложь! На третьем ударе в голову я отчётливо понял, что быть героем мне не суждено, потому как больно.
Пока шёл процесс экстремального самообучения на тему: «Жизнь и справедливость», я, сквозь туман в голове, успел увидеть появившийся спасительный силуэт моего брата, на вершине оврага.
– Тима! Тимофей! – крикнул он и побежал нам на выручку.
Между бойцовской тройкой, побеждавшей нас по очкам в первом раунде, немедленно возник незамысловатый диспут:
– Это кто?
– Это Марк!
– Боксер, который?
– Да!
– Толстый его брат?
– Нет, мелкий.
– Бежим?
– А если догонит?
– Давай хоть поднимем их!
Нас подняли. Тот, что ударил меня в живот, подошёл и пару раз шлёпнул своей рукой по моему плечу, сбивая пыль как плёткой об ковёр.
Я принял это, в качестве извинений.
Подбежал Марк. Сначала осмотрел меня. Потом Димана. Повернулся к тройке нападавших и задал провокационный вопрос:
– Нравится маленьких бить?
Все трое начали оправдываться:
– Да мы вообще твоего не трогали!
– Да он сам прибежал!
– Это все толстый! Он у нас черепаху стырил!
– Какую черепаху?! – с удивлением спросил я у Димана, перебивая их вопли.
– Черепаху, – загадочно улыбнулся Диман и вытащил изрядно помятую коробку из-за пазухи с таким видом, словно там лежал слиток золота, добытый им самолично на приисках.
Я вытаращил на него глаза:
– Диман, ты охренел?! Ты дрался из-за черепахи?! Да зачем она тебе?! – с нескрываемым удивлением спросил я и получил шлепок по губам от Марка. Он никогда не давал мне ругаться.
В коробке лежала болотная черепаха, которая уютно свернулась в панцирь, от многочисленных потрясений. Вокруг стали собираться зеваки.
– Как зачем, – удивился Диман. – Они её вскрыть хотели! Оставили коробку в раздевалке. Я схватил и бежать. А они вот догнали и получили.
– Получили?! – воскликнула хором троица.
– Ну-ка цыц всем, – сказал Марк, – Заканчиваем балаган. Значит так. Вы трое – идёте со мной к директору. Ты, – Марк указал на Димана, – Бегом к фельдшеру показать свой глаз. А ты, – повернулся ко мне Марк и сделал паузу:
– Ты… Ты домой иди. Дома поговорим.
Спорить с Марком никто не решился.
Я знал, что Марк не станет никого бить. Он вообще в школе никогда не дрался. Всегда все на словах решал. Не знаю, хорошо это или плохо. Но, по-моему, он разбирался в этих вопросах лучше остальных.
