Через три дня Выпускной. Я немного боюсь этого события. Велика вероятность того, что я окажусь генетически неполноценной, и меня выгонят за Предел. Мой двоюродный братец Рэкс два года назад покинул Нордполис, точнее, его вышвырнули, не дав попрощаться с родителями. Мой дядя Дэниел двадцать лет назад тоже пополнил ряды изгоев. Так что это у нас семейное.
Если меня когда-нибудь поставят к стенке, наведут в голову дуло пистолета и спросят: «Смерть или изгнание?», я выберу смерть, потому что я не представляю своей жизни без Нордполиса. Последние несколько недель эта мысль преобладает над всеми остальными в моей голове. С виду я всё та же Виктория: хожу на уроки, смеюсь с подругами и друзьями, по-прежнему приглаживаю свои непослушные, торчащие во все стороны рыжие волосы, и пытаюсь вывести веснушки лимонной кислотой. Но внутри сидит страх.
Выпускной – главный праздник в жизни каждого человека, но я боюсь, что он превратится в мой личный кошмар. За Пределом есть специальная резервация для изгоев. Всем известно, что там живется просто ужасно. У изгоев нет четырехразового питания и качественной одежды, как у нас. У них царит хаос. По телевизору не так давно показывали репортаж про резервацию. Изгои одеты в рваную нищенскую одежду, волосы их скомканы и засалены, а питаются они со свалки Нордполиса. Мне было мерзко смотреть на эту картину, и я решила, что лучше умру, чем когда-нибудь буду жить там. Самая маленькая и случайная мысль об изгнании ввергает меня в панику. Дыхание учащается, на носу выступают бисеринки пота, а зрачки, окруженные ярко-зеленой радужкой, становятся широкими, как два блюдца. Даже Макс заметил, что со мной что-то не так. Он смотрит на меня в такие моменты и спрашивает: «С тобой всё нормально?» Я говорю, что да.
Негласно мы с Максом самые успешные ученики в группе. Среди наших учителей не принято выделять кого-то из ребят, чрезмерно хвалить или сравнивать детей вслух, формально все равны. Но одноклассники все равно видят, кто раньше справляется с заданиями, кто гибче и быстрее мыслит, кто четко и логично отвечает на вопросы. Мы с Максом – лидеры в учебе, и есть между нами особая странная связь. Может быть, вы даже встречали людей, которых понимаешь, как себя, с которыми не нужно лишних слов. Макс такой. И еще он очень умный и, надо отдать должное, красивый. У него густые волосы цвета антрацита, бронзовая кожа и ослепительно белые зубы. У него очень вдумчивый взгляд и красивый цвет радужки – медовый. Это довольно необычное сочетание оттенков, впрочем, и я со своей рыжей гривой недалеко ушла. Правление предоставляет нам шанс найти себе пару по любви до двадцати трех лет. Иначе потом союзы формируются в случайном порядке с помощью специального рандомизатора. Моих родителей свел рандомизатор, и, похоже, что они вполне счастливы друг с другом. До Выпускного у нас не принято думать и разговаривать о браке, но иногда я думаю. Я бы выбрала Макса.
Сегодня я чуть не опоздала в школу. С утра разговорилась с отцом. Мама ушла на работу чуть раньше, и мы с ним завтракали вдвоем. Мне совсем не хотелось есть из-за мыслей о Выпускном, и я просто ковыряла ложкой питательную субстанцию со вкусом злаков.
– Вики, что тебя тревожит? – отец всматривался в мое лицо, как в какие-то китайские иероглифы.
– Ничего, пап, не волнуйся.
– Говори!
– Пап, как ты проходил тест на профпригодность?
– Да ничего особенного! – он махнул рукой, – просто честно отвечай на вопросы. Тестирование выявит твои склонности и темперамент, а потом на основании ответов тебе определят профессию. Ну и кровь на анализ возьмут, ничего страшного, будто комарик укусит.
Ничего нового для себя я не узнала, конечно, но всё же положила ложку в рот. До обеда еще далеко, а сидеть голодной на уроках мне не хотелось.
– Ты волнуешься? – спросил меня папа.
– Да… очень! Я не хочу в резервацию, – выдохнула я всю свою тревогу, – Там оказываются ни к чему не годные люди.
– Так говорят по телевизору, но… Рэкс был вполне способным пареньком, и я ума не приложу, почему его забраковали, разве что из-за проблем со щитовидной железой. Твой дядя Дэн с маминой стороны тоже был умным парнем, и я горевал, когда его забрали.
– А как забирают, пап?
– Ох, Вики, это всегда происходит очень неожиданно для всех. Человека просто забирают, и потом от него нет никаких вестей.
Да уж, папа умеет поддержать в трудной ситуации. Но всё же я была ему благодарна. Он хотя бы попытался меня успокоить. Однако когда мой взгляд упал на часы, тревоги по поводу Выпускного ушли на задний план. Я опаздываю в школу! Я молниеносно чмокнула отца в щеку и, схватив сумку с лэптопом, побежала к станции метро.
Пока я ехала на школьном поезде, то опять начала думать о том, что скоро детская жизнь закончится. От этого мне стало грустно. После Выпускного я не увижу больше подруг, Анжелу и Анну, и мы больше не будем сидеть за одной партой с Максом. Дело в том, что у нас нет никакой техники для связи друг с другом кроме учебных лэптопов, но после Выпускного их забирает школа. После праздника мы отправимся по разным рабочим местам и увидимся только, если сработает теория вероятности, что… маловероятно.
К счастью, на уроки я успела вовремя. Когда я влетела в класс и плюхнулась за парту рядом с Максом, до звонка оставалось еще пять минут.
– Опять опаздываешь, Рыжик?
Терпеть не могу, когда он меня так называет. Я пригладила волосы пальцами, а потом достала из сумки лэптоп и прислонила его к разгоряченным щекам. От метро до школы тоже пришлось бежать, и сейчас у меня горело не только лицо, но и легкие.
– Привет, во-первых, – я повернулась к нему и слегка щелкнула его в лоб пальцами, – еще раз назовешь меня Рыжиком, я тебя в лесу закопаю во время Игры.
– Привет, Вики, – Макс засмеялся и взъерошил мне волосы, чем привел меня в крайнее возмущение.– Надеюсь, ты выучила урок и готова рассказать о роли Правления в системе мироустройства Нордполиса?
– Ты же знаешь, я не готовлюсь к урокам, мне достаточно один раз послушать учителя, впрочем, как и тебе, – Я снова попыталась пригладить копну на голове. – Правление является высшим органом власти в Нордполисе. Оно выполняет координирующую, информационную, селективную и стабилизирующую функции, – слово в слово процитировала я нашего учителя.
– Даже как-то несправедливо, ты не думаешь? Ты на уроках всё запоминаешь, а кому-то приходится мучиться… – заговорчески прошептал Макс, показав взглядом на девушку, сидящую в трех метрах от нас и с закрытыми ладонями ушами зубрящую материал параграфа.
