Глава 1. Экспедиция 1758 года
Мистер Трелони повернул коня и пустил его галопом через поле.
Поле было крохотное, в восемь или десять акров. Оно оказалось вспахано и засеяно свёклой. Местность шла на подъём, и капитан скакал чуть позади сквайра, изредка поглядывая по сторонам: он знал эти наделы пахотной земли, через которые они сейчас пробирались. Совсем скоро наделы должны были перейти в лес, перед которым шла короткая пустынная низина с оврагом, и дальше, возле маленькой деревни, находились конюшни и дом сквайра.
Мистер Трелони доскакал до живой изгороди, остановил коня в нерешительности и, чтобы скрыть растерянность, уронил хлыст. Капитан поравнялся со сквайром, остановился и спешился. Подняв с земли хлыст мистера Трелони, он сказал, глядя ему в лицо снизу вверх:
– Ваш конь, Джордж, легко перепрыгнет это препятствие.
Мистер Трелони насупился и заёрзал в седле от неловкости.
– Конь перепрыгнет, а я – нет, – наконец, пробормотал он сердито. – Не забывайте, сколько мне лет, Дэниэл.
– Неужели так много? – спросил капитан насмешливо.
Мистер Трелони помолчал, потом поджал губы и ответил:
– Да, Дэниэл! Мы уже не дети!
Капитан растянул губы в улыбке и сказал, как можно увереннее.
– Я привык относиться к вам, как к ровеснику.
– К ровеснику? – вскричал удивлённый сквайр. – Ну, тогда не спрашивайте, сколько мне лет… Ровесник, значит ровесник!
– Тогда прыгайте, – сказал капитан с усмешкой и легко взлетел в своё седло.
– Да пожалуйста! – сказал мистер Трелони и повернул коня.
Он немного отвёл его, поставил перед изгородью и приказал прыгать. Жеребец взял препятствие легко, даже не задев верхние ветки. Капитан последовал за сквайром. Они приземлились на другом поле, таком же маленьком и открытом в сторону дороги.
– Давайте выходить на дорогу, – сказал капитан.
– Что? – переспросил сквайр: он в последнее время стал плохо слышать, что ему говорят другие, особенно в минуты волнения.
– Давайте выходить на дорогу, – повторил капитан громче, поворачивая голову к сквайру.
– Конечно, мой друг, – ответил сквайр и направил коня к дороге.
Некоторое время они ехали шагом бок о бок, и вдруг капитан сказал:
– Мне стали сниться странные сны, Джордж… О моей смерти в скором времени.
Мистер Трелони испуганно покосился на него.
– Да что с вами, дружище? – спросил он. – Вы никогда не боялись смерти… Вы всегда говорили, что смерть – это про кого-то другого.
Капитан улыбнулся, голубые глаза его, опушённые выгоревшими ресницами, сощурились.
– Я и сейчас не боюсь, – просто сказал он. – Только сны странные. И они – о смерти… Вам это не кажется смешным?
Мистер Трелони покачал головой и продекламировал с грустью вместо ответа:
Мы созданы из вещества того же,
Что наши сны. И сном окружена
Вся наша маленькая жизнь.>1
Какое-то время они ехали молча, и мистер Трелони замер, боясь даже чихнуть ненароком: он не хотел вспугнуть капитана – тот никогда не рассказывал ему о своих снах.
Наконец, капитан заговорил.
– Джордж, а вам никогда не приходили в голову странные для вас мысли, совершенно не свойственные вам?.. Словно бы они не ваши… Ну, то есть, совсем не ваши, – спросил он.
– Нет, я всегда знаю, о чём я думаю, – недоумённо ответил сквайр после секундного замешательства. – И все мысли, которые я думаю – они мои, как мне кажется.
– А наш доктор вам на такое не жаловался?
– Наш доктор – очень рациональный человек. Если бы у него что-то подобное и случилось, он никогда бы в этом не признался… Злился бы, хмурился, но не признался.
Капитан удивлённо покосился краем глаза – сквайр вдруг стал отвечать ужасно невнятно, словно посасывая больной зуб… Какой же он всё-таки маленький, маленький и отважный человек, подумал капитан… И уже седой совсем… У капитана вдруг защемило сердце, и он спросил:
– Вы никогда не жалеете, Джордж, что мы потеряли столько времени, гоняясь за сокровищем?
– Нет, конечно, – ответил тот. – Жизнь в море и жизнь в погоне за сокровищами изменила меня. Раньше я был слишком изнежен и истеричен – вспомнить страшно.
– А я был глупым и самонадеянным юнцом, – засмеялся капитан и добавил. – Хоть и опасным.
Какое-то время они ехали по дороге, потом нашли тропинку. Вокруг стояли сосны, высокие, как мачты кораблей. Почва под ногами была прекрасная – усыпанная хвоей сухая и упругая глина, и их кони, покрывшие несколько миль по пересечённой местности, не показывали никаких признаков усталости.
Мистер Трелони похлопал своего жеребца по шее и сказал:
– А интересные нам достались координаты… Как на подбор.
– Я думаю, на земле все места такие. Не интересных мест просто нет, – ответил ему капитан. – Я думаю, что, раскрутив глобус и выстрелив в него наугад, мы с вами получим тоже весьма интересную пару координат… Такую же интересную, как и наши координаты.
– А давайте попробуем! У меня где-то в кабинете есть старый глобус. Мне его не жалко.
– Хорошо, приедем к вам и попробуем.
Они почему-то сразу заторопились. В загородном доме мистера Трелони они сразу закрылись в кабинете хозяина, позвав с собой доктора Легга и Платона. Сквайр вытащил из бюро футляр с парой дуэльных пистолетов и взял один. Платон достал со шкафа глобус и раскрутил его. Глобус действительно был очень старый, и крутился он со скрипом, словно земле надоело вращаться вокруг своей оси, и она выражала протест. Доктор Легг заткнул уши. Сквайр прицелился. Раздался выстрел, по кабинету поплыл пороховой дым.
– Доктор, осмотрите раненого, – попросил капитан насмешливо.
Доктор Легг осмотрел глобус и сказал:
– Одно пулевое ранение нашего глобуса – это… О, мистер Трелони попал почти в Константинополь, столицу Оттоманской империи!
– Да-а, – недоумённо протянули все.
Тут мистер Трелони вскричал, положив палец на свой шрам на левой щеке, как он делал всегда в минуты душевного волнения:
– Я знаю, что в средние века там располагалось Византийское царство!.. Джентльмены! Это очень интересно!
– Особенно, если бы мы смогли отправиться в Византийское царство! – заметил капитан и спросил. – А второе ранение нашего страдальца, доктор?
В дверь кабинета заколотило сразу несколько рук, раздались испуганные голоса – это миссис Трелони, миссис Легг и миссис Линч прибежали на звук выстрела.
Джентльмены, смущённо посмеиваясь и переглядываясь, впустили дам и принялись успокаивать их, заверяя, что никто не пострадал, что они только опробовали один из пистолетов мистера Трелони и ничего больше. Потом все вышли. Платон задержался в кабинет, чтобы. открыть там все окна и проветрить комнату. Он подошёл к глобусу, взял его в руки и покрутил. Отыскав второе пулевое отверстие, он удивлённо хмыкнул и убрал глобус опять на книжный шкаф к самой стене, в угол.
