От китайского сказа X–XIII вв. к авторской повести Ни Хуабэнь
В Китае в конце династии Мин (1368–1644) – начале династии Цин (1644–1911) широкое распространение получил особый вид художественной прозы, рассчитанной не на высокообразованных людей, как было принято в былые времена, а на простого читателя или слушателя из народа. Повести и романы, принадлежащие к такой (простонародной) литературе, обозначают в китайском литературоведении общим термином сяошо. Наряду с драмой эти произведения становятся ведущим направлением, составляют литературное лицо той эпохи. Значительное влияние оказали они и на процесс дальнейшей демократизации китайской литературы. Даже противники подобной литературы были вынуждены признать этот факт. Так, один из них – известный ученый, историк, литератор и политический деятель Цянь Да-син (1728–1804) свидетельствует: «С древних времен существовали три направления: конфуцианство, буддизм и даосизм. Начиная же с периода Мин появилось еще одно – сяошо. Произведения типа сяошо… даже самими их авторами никогда не рассматривались как самостоятельное направление. Однако и сановники, и крестьяне, и ремесленники, и торговцы – все увлекались этой литературой; даже неграмотные дети и женщины слушали эти произведения с таким интересом, будто видели перед собой все, о чем в них говорилось. Таким образом, следует сказать, что эта литература распространилась еще более широко, чем конфуцианство, буддизм и даосизм» [1].
Все это отнюдь не означает, что в те времена наметился упадок в художественной прозе, которая создавалась в традиционной манере на старом, трудновоспринимаемом на слух языке вэньянь и испокон веков предназначалась для высокообразованных людей. Как раз наоборот: именно в тот период было создано огромное количество произведений высокой прозы, исторические повествования, философские и критические трактаты, доклады, эпитафии, эссе, новеллы и многое другое, но и в них наметился качественный сдвиг в сторону демократизации.
Что касается китайских повестей сяошо, то их называют обычно «популярный рассказ» (тунсу сяошо) или «короткая повесть на языке байхуа» (дуаньпянь байхуа сяошо). Обращенные к средним и низшим слоям городского населения, повести эти создавались литераторами в манере, присущей хуабэням (в переводе: основа для сказа), и потому в китайском литературоведении были определены как «подражание хуабэням» (ни хуабэнь).
Знакомство с хуабэнями, которые легли в основу повестей, им подражающих, уводит нас в глубину веков к периоду особой популярности устного народного творчества, прежде всего – к деятельности народных сказителей.
Отдельные упоминания о сказителях можно найти уже в китайских источниках VIII–IX вв., однако подлинный расцвет их творчества относится к эпохе Сун (X–XIII вв.) – периоду, когда ремесла и торговля, достигнув небывалого размаха, вызвали бурный рост городов и вовлекли в их кипучую жизнь огромные массы простого люда. В те времена не только в столицах сунского Китая – городах Кайфэне и Ханчжоу, но и в других (главным образом южных) крупных городах на торговых площадях и в прочих людных местах сооружались так называемые черепичные навесы для публичных представлений, где кукольники, певцы, фокусники, актеры, прыгуны и борцы показывали свое искусство. Отводились специальные места и для рассказчиков. Одни из них пересказывали буддийские сутры, другие – любовные или фантастические истории, третьи – повествовали о благородных чиновниках и справедливых судьях, четвертые – о героическом прошлом: легендарных сражениях, известных в народе полководцах. Чаще всего сюжет для сказа черпался из книг, однако порой творцами своих историй были и сами рассказчики. Чтобы не оказаться хуже собратьев по ремеслу и не лишиться заработка, они вынуждены были постоянно оттачивать свое мастерство, делать повествование более увлекательным, эмоциональным. Горожане любили послушать в свободное время сказителя, его интересные и поучительные истории о жизни ремесленников, слуг, монахов, торговцев и прочего простого люда. Популярность сказителей в ту эпоху была столь велика, что имена наиболее талантливых из них упомянуты в китайских источниках, описывающих жизнь Кайфэна и Ханчжоу в сунский период.
Мы располагаем теперь не только сведениями о рассказчиках той поры, но и самими текстами их рассказов – так называемыми хуабэнями. Хуабэни представляли собой либо запись рассказа со слов исполнителя, либо текст, по которому велся сказ. Ранние хуабэни далеко не одинаковы по своим художественным достоинствам. Некоторые довольно примитивны по содержанию, стилю и языку и напоминают собой скорее небрежно сделанную запись, нежели художественное произведение. Другие выделяются стройностью композиции, хорошим стилем и языком. Такие хуабэни могут рассматриваться как истинно художественная проза, как свидетельство того, какого высокого уровня развития в свое время достиг простой народный рассказ. Подобные рассказы были образно названы Лу Синем «литературой колодцев и рынка».
Демократическая природа хуабэней, специфика исполнения сказа и задач, которые ставил перед собой сказитель, определили и их характерные особенности. Основной чертой этого жанра является язык повествования: хуабэни написаны не на труднодоступном литературном языке вэньянь, а на языке, близком к разговорному. Как справедливо отмечает чешский китаевед акад. Я. Прушек, «…лучшие образцы народных рассказов сунского периода представляют собой попытку создания произведений искусства на разговорном языке, в котором сохраняются все черты, характерные для простой, естественной речи и диалога» [2]. Кроме того, непременна увлекательность сюжета хуабэней, которая всегда сочетается с его дидактичностью, призывом оценить происходящее, сделать из него вывод для себя.
Литературная форма хуабэней подчинена ряду обязательных элементов. Повествование начинается со своеобразного «введения в сказ» (жу хуа) – небольшого самостоятельного рассказа, так или иначе, связанного с идеей основного повествования; такое вступление давало сказителю возможность оттянуть время, пока подойдет народ, и начать основной рассказ, когда слушателей соберется побольше. Обычно рассказ обрамляется стихами; сказитель либо сочинял их сам, либо черпал из народных стихов и песен. Довольно часто вкрапляются стихи и в сам текст повествования; вводятся они, как правило, в наиболее эмоционально насыщенных местах – при выражении душевных чувств героя, описании красот природы, женской привлекательности, героических поступков персонажей. При устном исполнении стихи, по китайской традиции, читались нараспев, порой они исполнялись и в музыкальном сопровождении, что придавало сказу большую выразительность, делало его более живым и в определенной мере роднило с театральным представлением.
