Свадьба была на высоте. Все шло легко и душевно, хоть гостей собралось немало. Я смотрела на брата и не могла нарадоваться. В детстве нам обоим пришлось нелегко – мы росли в детдоме… Угодили туда подростками, потеряв родителей в автокатастрофе.
Остальные дети уже сбились в стаю и охотно ополчились против новых жертв – «домашних сопляков». Никто не учил нас драться – пришлось учиться самим. Игорь содрал кулаки, защищая себя и меня. Мы были единственной опорой друг другу, единственными близкими людьми в целом мире.
Сейчас ему тридцать один, мне двадцать семь. Он стал преуспевающим бизнесменом. С Мариной они встречались три года. Я радовалась, что брат создал семью, и предвкушала рождение племянников.
Все казалось радостным, безоблачным, неомраченным никакими неприятностями и эксцессами. К полуночи гости стали расходиться. На прощанье Игорь и Марина тепло обняли меня, пошутив: «Теперь твоя очередь, сестренка! Когда на твоей свадьбе погуляем?»
Я весело отшутилась, пожелала родным незабываемой брачной ночи – и спустилась на автопарковку ресторана. Там должны ожидать такси, заказанные для гостей. Я была в приподнятом настроении, расслабленная несколькими бокалами шампанского…
И не придала значения, что на стоянке всего одна машина. Решила – наверно, только что уехала большая группа гостей, и сейчас агентство-организатор вызовет такси для остальных. Села в единственную машину, назвала водителю адрес. Мы тронулись.
Я смотрела в окно на проносившийся мимо ночной город. Думала об Игоре, Марине… И о вопросе брата. Когда же и для меня настанет такой радостный торжественный день?
У меня были ухажеры. Но ни один не вдохновил стать с ним семьей, быть вместе в горе и в радости. Так что я по-белому завидовала Игорю с Мариной, что они встретили друг друга. Надеюсь, и моя половинка где-то топчет землю, ждет меня так же нетерпеливо, как я ее. В смысле, его.
Грузовик вылетел на полной скорости словно из ниоткуда. Только что дорога была чистой – и вдруг навстречу стремительно мчится громадина, сверкая фарами. Прежде чем я поняла, что происходит, обе машины врезались друг в друга.
Нестерпимая боль пронзила тело. Я закричала, мучительно и беспомощно. Новая боль, а затем еще, и кричать уже нечем, потому что легкие взорвались фонтаном крови. Отчаянно хриплю – а потом и этого нет. Нет вообще ничего, даже боли. Лишь холод и мрак.
***
- Имя! Назови имя!
Голоса звучали грубо и враждебно. Не хотелось вообще ничего им называть, а просто заползти куда-нибудь далеко и глубоко. Да хоть в ту жуткую пугающую тьму… Нахлынула память о пережитой боли. Слишком невыносимая. И очень странно, что сейчас я не ощущала ничего похожего. Туман, тяжесть в голове… И не более. Наркоз?
Голоса продолжали орать, требуя имя. Так это же врачи скорой помощи, дошло до меня. Спрашивают, как меня зовут, будут в базе искать наверно…
- Летуновская Катерина Сергеевна, дата рождения семнадцатое янва…
- Место! – тут же перебили меня с непонятным неистовством.
Какое еще место? Прописки наверно, им же надо определить, в какую больницу меня отправлять…
- Проспект Мира четырнадцать, квартира двадцать три…
Голоса стихли. Пробивают по базе. В голове до мельчайших деталей всплыло все, что я пережила до потери сознания. Господи, меня ведь переломало с головы до ног! Я останусь инвалидом до конца своих дней. Лучше бы и не выжить. А Игорь?! Такой подарок на свадьбу…
Волна чернейшего отчаяния захлестнула меня. А голоса опять заговорили:
- Что она несет? Ты понимаешь ее? Какой-то проспект, какая-то квартира… Это не заклинание?
- Нет, - ответил второй голос. – Магической силы в ее словах нет. Но их значение мне неясно.
- Прижми ее сильнее! – рявкнул первый приказным тоном. – Надо срочно узнать, где ее ждет сообщник!
Вновь тишина. А потом я вдруг ощутила, как на меня наползает огромное серое нечто. Самое страшное, самое жестокое и неотвратимое из всего, что случилось в моей жизни. Страшнее потери родителей. Страшнее аварии и чудовищной боли, которую я перенесла.
- Где тебя ждет подельник?! Назови место!
В ответ я завыла. Страшно и отчаянно. Я хотела ответить этим ужасным людям – или нелюдям. Все мое существо горело желанием дать им то, что они требуют. Но я не знала, не понимала даже отдаленно, чего они хотят. Как я могу их удовлетворить, чтобы они убрали, отозвали назад ту жуткую серую сущность?!
Наверно, я выла бы так часами, пока не сорвала глотку. Но меня с силой ударили по лицу, и я умолкла. Боль от пощечины показалась облегчением, потому что с ней меня покинул ужас. Серая сущность ушла. Они убрали ее.
- Рик… Она не знает, - проговорил второй, и голос его звучал растерянно.
- Как это – не знает?! Если твои чары бессильны перед ней, так и признайся, не разводи спектакль!
- Не оскорбляй меня! – холодно ответил второй. – Если бы чары не подействовали, я так и сказал бы. Все действует. Она хочет признаться. Я вижу. Готова умереть, вывернуться наизнанку, лишь бы ответить мне. Но… ей нечего сказать. Она ничего не знает. Возможно, в капсуле, которую она проглотила, был не яд, а зелье забвения.
- Проклятье демонов Рашберга! – с ненавистью выплюнул первый. – Ты способен вернуть ей память?
- Смотря что за зелье ей дали. Надо проводить исследования.
- Время! – рычал первый. – Сколько времени?!
Второй вздохнул.
- Накрыть подельника не успеем. Увы, Рик. Аргонары коварны. Они предусмотрели провал лазутчицы и приняли меры. Сообщник успеет уйти.
- Ты можешь вычислить его иначе, без ее допроса? Взять магический след или что-то в этом роде?
- Все уже сделано, Рик. Я выпустил астральных гончих в ту же минуту, как ее взяли. Отклика нет. Там тоже стоит защита.
- Ублюдки! Вся операция пошла демону под хвост! Какие мы идиоты, что подпустили эту мразь так близко! Какой я идиот!
- Тише, Рик. Смири гнев. Мы имеем дело с хитроумным и изворотливым противником. Не всегда провал – наша глупость. Иногда приходиться просто принять поражение. Эту партию выиграли они.
Первый – Рик – ничуть не успокоился.
- И что, предлагаешь смириться, или может сразу сдаться? Скажешь еще, эту с миром отпустить на все четыре стороны?
Не знаю, откуда я поняла, что «эту» - означает меня… Я уже четко понимала, что злобная парочка – не врачи. Но кто они такие, чего хотят от меня, и о чем вообще говорят – оставалось совершенно неясным. Может, я просто в наркотическом бреду. И мне вот-вот предстоит пробуждение, жестокое и болезненное… В котором будут не пощечины и странные разговоры, а боль и увечья.
- Зачем ее отпускать. Я сказал, что проведу исследования. Мало ли какая информация всплывет. Аргонары хитры, но и я не лыком шит.
