Шестнадцатилетняя девочка радостно выскочила из машины и побежала к двухэтажному особняку.
– Вера Родионовна, рюкзачок бы оставила. – Вышел следом за ней пожилой водитель. – Я бы сам занес.
– Мне не тяжело. – Отмахнулась она.
– Тогда я поехал за Вероникой Родионовной. – Громко оповестил ее водитель, но Вера уже не слышала его.
Она бежала со всех ног к маме. В рюкзаке лежал аттестат о начальном общем образовании, где по всем предметам стояли сплошные пятерки. Маме с утра нездоровилось, а потому она на вручение не поехала. Отец вечно в офисе пропадает в последнее время… Хорошо, что Вероника, младшая сестра, улизнула с тренировки по гимнастике и громче всех хлопала в зале. Правда, ей пришлось срочно возвращаться на тренировку. Их уже немолодой водитель Трофим забрал Веру из школы.
– Мам, у меня одни пятёрки! – Вера радостно вбежала в дом, но ответа не дождалась. – Мам? – Она, не разуваясь, рванула на второй этаж. – Мама! Ай! – В полутьме коридора она не сразу заметила лежащее на полу тело. – Мама!
Вера бросилась на пол и только тогда поняла, что кругом кровь. Это он! Она знала, что это он! И халат на ней порван. Девочка быстро достала из кармана телефон и набрала номер скорой.
Вера
Я резко открыла глаза и, задыхаясь от панической атаки, села на узкой кровати. Сон. Это всего лишь сон. Кошмарный. Десять лет назад я думала, что из этого кошмара мне никак не выбраться.
Все началось с того, что бабашка, мамина мама, скоропостижно скончалась от рака. Буквально за пару месяцев сгорела. Но так как бабушка являлась владелицей сети аптек и имела приличную долю акций известной фармкомпании, то все с нетерпением ждали ответа на вопрос, кому же она завещала все то, что имела. Все, кроме меня и мамы. Мы просто горько плакали, потому что бабулю любили всей душой. Вероника, моя младшая сестра, еще не сильно понимала, что происходит, и от потери оправилась быстрее. Отец мой… Ненавижу!!!
На маме эта сволочь женилась по расчету. Еще бы, единственная дочь такой успешной женщины, отца ее не стало за месяц до их знакомства. Мама такая нежная, доверчивая… Бабуля их брак приняла только после моего рождения, решив, что я очень на нее похожа. А отец… Видела она насквозь эту мразь, а потому и дала не особо важную должность в аудите компании. Но после ее смерти все изменилось. Отец просто выбил из мамы право подписи, угрожая уничтожить нас с Вероникой. Мама, моя слабая мама сдалась. Она отдала ему все, что могла, и этот урод пользовался. Назначил себя гендиректором… И более ничего не смог. Бабуля ограничила все движения в компаниях до оглашения ее завещания. Управлять всем остался совет директоров. Тогда эта сволочь сильно избила маму.
В тот день, когда я, сдав все экзамены после девятого класса, получила аттестат и торопилась домой, объявили последнюю волю бабушки. Вот прямо с утра к нам заявился нотариус с помощником и сообщил, что контрольный пакет акций и полный контроль над бизнесом получаю я. По пять процентов отошли маме, Веронике и деду по линии отца, которого я видела всего три раза в жизни, так как он был моряком дальнего плавания. Отец не получил ничего и пришел в ярость. Избил маму и оставил ее умирать на полу коридора. Если бы я не приехала домой сразу после вручения аттестата, оставшись на торжественную часть и выступление, то, как сказал хирург, мама бы умерла от внутреннего кровотечения. А так, ее удалось спасти.
Скорая успела, в ней оказался действующий реаниматолог, закрывший в эту смену ставку обычного фельдшера. Он сразу понял, что у мамы ребром пробило легкое, он два раза заводил ей сердце, он по рации предупредил хирургов больницы, что нужно готовить операционную. Она сам ассистировал. И этому человеку я буду благодарна до гроба. Тогда он спас не только маму. Он спас меня в первую очередь.
Пока маму оперировали, я позвонила Трофиму и попросила привезти сестру в больницу. Потом мы сидели и боялись уже вдвоем. Взрослых, которые бы поддержали нас в тот момент, у нас уже не осталось. Даже теток никаких не было. Была, конечно, мать отца, но мы ее даже бабушкой не называли. Расфуфыренная ведьма, охочая до денег, на эту должность никак не тянула. Да и плевать ей всегда было на нас…
Момент, когда в стылом больничном коридоре больницы появился наш единственный дед, я пропустила. Он, прямо в форме, прошагал по коридору, присел на корточки передо мной и со всей серьезностью спросил:
– Вера, что у вас случилось? Я понимаю, что опоздал на оглашение завещания, ваш водитель забрал меня из аэропорта… – Он осторожно коснулся моего подбородка и заставил меня посмотреть на него. – Вера, что случилось? Почему вы в больнице, а меня вызвали?
Я громко всхлипнула, покосилась на поникшую сестру и постаралась взять себя в руки.
– Он ее избил. Маму оперируют. Бабуля почти все оставила мне, вам завещано пять процентов фармацевтической компании. – Монотонно пробубнила я, обхватив себя руками и принявшись раскачиваться.
– Так, что с Мартой? Кто ее избил? – Не понял дед.
– Отец, – едва слышно прошептала я.
Дед на минуту прикрыл глаза.
– Давно? – Прорвался сквозь мое сознание вопрос.
– Он ее все время бьет. – Вместо меня ответила Ника. Кажется, за последние несколько часов она сильно повзрослела.
Дед рвано выдохнул, поднялся на ноги, оглядел коридор и вновь впился в меня взглядом.
– Сидите здесь. Я все решу. – Он такими же широкими шагами ушел, оставив нас одних.
Вероника обхватила меня руками и прижалась сильно-сильно, залив мою школьную рубашку слезами. Так мы просидели еще час, прежде чем к нам вышел врач и сказал, что операция прошла успешно. Тогда мы с сестрой на пару рыдали уже от облегчения. Мама будет жить…
Я с неудовольствием выплыла из воспоминаний и посмотрела на время. Три утра. И далось мне все это вспоминать именно сейчас. Ведь ни к чему хорошему это никогда не приводило. Я начинала ошибаться на работе, делать глупости и нервировать всех вокруг. Заставила себя лечь обратно и закрыть глаза.
В тот страшный день домой мы не вернулись. Мы вообще туда больше не возвращались. Дедушка приехал вечером и увез нас к своему другу, у которого остановился в тот день. С сестрой мы тогда спали вместе. Обнявшись, пытаясь найти друг в друге поддержку.
Утром дедушка вновь отвез нас в больницу, где нас пустили к маме в палату. Она уже пришла в себя.
– Это Родион сделал? – Дед вошел в палату именно с этим вопросом. Так как мама еще была слаба, она только моргнула. – Прости, дочка. – Дед тут же опустился на колени перед ее кроватью. – Не досмотрел. Не думал, что порожу такого морального инвалида.
– Ярослав Максимович, не надо… – Шепотом выдавила из себя мама.
