Лейтенант Непримеров поглядывал в полурасшторенное окно и время от времени посасывал ободранный указательный палец. Викентий Антонович оцарапал палец в производственной зоне при обыске, где по наводке одного из своих осведомителей безуспешно пытался отыскать деньги у бригадира столярки.
«Не мог, дармоед, разузнать получше, куда этот хитрый столяр запрятал такую сумму!» – сердито размышлял лейтенант.
Инспектор оперативной части колонии строгого режима Непримеров пребывал сегодня в сквернейшем настроении не только от неудачи с обыском. Совсем недавно ему стало известно, что опять откладывается присвоение очередного звания, а он итак уж давно считал себя незаслуженно обойдённым по этой части.
«Главному куму всё было некогда вовремя представление подготовить! Он, видишь ли, дачу строит, а хозяин вечно с похмелья – где уж ему делов до какого-то там инспектора! С восемьдесят пятого, как пошла вся эта хреновина, трёмся тут среди зэков потенциальными заложниками; а как премию какую подкинуть, так не слишком-то разбежалось начальство! Это спасибо ещё, что никаких костюмов покупать не приходится – форменная одежда годится на все случаи жизни! Шефу – тому что: он заглянет на зону в неделю раз, чтобы высказать недовольство, а чем – отыщет всегда. Потом у завстоловой пожрёт на халявку, да в завершение рабочего дня подкинет новый заказик для дачи этому хитромудрому столяру, – инспектор имел в виду бригадира столярки Съедалина, у которого он безуспешно пытался вышмонать деньги. – Ещё ведь и пожалуется Устрицыну, скажет, что я беспредел творю по наводкам доносчиков и мешаю Съедалину план делать!..»
Непримеров в очередной раз раздражённо пососал ободранный палец и, взглянув в окно, заметил двух зэков, гуляющих по дорожке; в одном из них он сразу признал своего незадачливого осведомителя Оськина. Викентий Антонович, вызывая дневального, надавил на кнопку звонка, вмонтированную в стол. Нажав на кнопку ещё пару раз, но так и не дождавшись бегунка, окончательно разозлился. «Пора менять рассыльного, – продолжал раздражённо размышлять он. – Совсем, кашалот противный, зажрался! Пригрелся в ногах, словно уж, и ловко изворачивается в любых ситуациях! Сейчас возвратится неизвестно откуда, а спросишь – скажет, что, например, хозяин послал за чем-нибудь в рабочую зону, да ещё и ухмыльнётся нагло в глаза. Не станешь же выяснять у подполковника, посылал он куда дневального или нет! Этому дураку только попадись на глаза лишний раз! Ни с того ни с сего заведётся: блохоискатели, болтуны, ротозеи; а то и вовсе что-нибудь ляпнет прямо при зэках, как в прошлый раз догадался: чего в кабинете сидишь, вшей в штанах от безделья разводишь!»
Во время этих грустных размышлений в дверь вкрадчиво постучали; и почти сразу же, не дожидаясь ответа, в кабинет проскользнул сияющий, как новенький чайник, стукач Валя Оськин.
– Викентий Антоныч! Выведал я, где этот жук денежки прячет! – выдохнул он прямо с порога свежую информацию, масляно поблёскивая глазами.
– Говори! – Непримеров даже подскочил со стула от нетерпения.
– Помните, при обыске, у него селёдка в целлофане лежала… Так он пятисотки в трубочку – и рыбине через рот до кишок! – возбуждённо объяснил доносчик.
– Действительно изворотлив, прыщавый козёл! Если найду у Съедалина бабки, завтра принесу тебе бутылку вина! – обрадовавшись, пообещал опер и, выдвинув верхний ящик стола, бросил зэку пачку «Опала». Поймав её на лету, тот растянул рот в подобострастной улыбке и быстро покинул апартаменты лейтенанта, на ходу придумывая, что сказать в секции, если кто видел и спросит, зачем он ходил к куму.
Собираясь на вахту к ДПНК, чтобы прихватить там с собой контролёров для обыска, Непримеров привычно одёрнул китель; но в этот момент дверь его кабинета вновь распахнулась, в этот раз открытая новым посетителем с демонстративной небрежностью. Бледнолицый и тощий зэк, переступивший порог, непринуждённо захлопнул её за собой и заявил:
– Я законспирированный сотрудник КГБ, и мне требуется срочная помощь!
После брошенных слов он приблизился к явно оторопевшему лейтенанту и бесцеремонно уселся на стул напротив него.
– Что-что?! – от изумления Непримеров вновь опустился на своё место, тем не менее прочитывая нагрудный знак осуждённого: «Дунаев О.С. 8 отряд».
– Плохо со слухом, товарищ лейтенант? – с ехидной усмешкой спросил заключённый, однако тут же принялся вносить во всё ясность: – Я майор четвёртого управления комитета госбезопасности. Внедрён в вашу колонию по прямому указанию Москвы. У нас имеются оперативные сведения, что двое ваших офицеров связаны с мафией на Золенском прииске. Намереваясь разоблачить их, мы надеемся выйти на организаторов сей преступной группировки и вскрыть каналы, по которым золото просачивается в руки дельцов теневой экономики. Сегодня оперативная обстановка вокруг этого дела непредвиденно усложнилась; и я обращаюсь к тебе за содействием, как офицер к офицеру!
– Чем же я могу быть вам полезен? – озадаченно и вместе с тем осторожно поинтересовался инспектор, быстро прикидывая в голове, а что ему это сулит, если он ввяжется или наоборот отговорится от участия в непонятной игре.
– Достойный вопрос грамотного оперативника! – покровительственно похвалил Дунаев О.С., без спросу беря со стола Непримерова распечатанную пачку «Феникса» и ловко выщёлкивая из неё одну сигарету. – Я ведь давненько присматриваюсь к тебе, лейтенант, – доверительно сообщил он. – А неделю назад связался с Москвой, по своим каналам, и доложил, что основную ставку разработанной операции стану делать, опираясь на тебя. Поблагодари судьбу, что анкета твоя, как с иголочки! И знай теперь, что в нашем подразделении на тебя открыт денежный счёт и заочно присвоено звание старшего лейтенанта. Кстати, потом аккуратно, на стандартном листе, напишешь автобиографию, а то мне передали, что там у нас в кадрах уже ворчит один столоначальничек. Ну а в остальном, если мы успешно проведём операцию, тебе обеспечена должность в областном аппарате четвёртого отдела УКГБ и внеочередное звание капитана! Смекай! В нашей фирме веников не вяжут, понял? – говоривший по-панибратски хлопнул Непримерова по плечу, роняя пепел с сигареты ему на стол.
– А почему ваш выбор выпал именно на меня? – всё ещё сомневаясь в реальности происходящего и с плохо скрываемым волнением в голосе, полюбопытствовал инспектор.
– Викентий Антоныч, дорогой! – законспирированный агент вновь хлопнул по плечу лейтенанта. – Наша служба работает, а не спит! Я только раз гляну по сторонам – и уже за километр вижу перспективных людей! Администрация вашего лагеря и та разобралась, что есть в тебе деловая хватка, коли перевела из отрядников в оперативную часть. На оперработе, сам знаешь, дилетантам ничто не светит, потому что на ней извилиной шевелить надо! Со званием – да, обидели тебя малость; но теперь и это не важно, потому что перед тобой новые горизонты открылись… Ну со временем, если захочешь, лично сам разберёшься, кто тут мешал твоему служебному росту! – говоривший оборвал свою фразу на довольно высокой ноте и ткнул чадящий окурок в пепельницу.
