Молодая женщина звала акушерку, сдерживая схватки из последних сил. Интервал между ними составлял не больше минуты, не давая времени на отдых. Первый час с начала схваток Яна ходила по палате, при этом делала себе массаж поясницы. Еще час назад это немного отвлекало от мучительной боли и на какое-то время приносило облегчение. Но Яна уже чувствовала приближение последнего этапа родов, а врача все не было.
Это были вторые роды. Первые – пять лет назад – оказались «преждевременными, скорыми». Там и было записано в обменной карте.
Яна помнила кислородную маску, с которой проспала около часа. Схватки оказались недостаточно сильными, и врачи были вынуждены ввести препарат для стимуляции родовой деятельности.
Но все роды рано или поздно заканчиваются, и на свет появился мальчик. Недоношенный, весом два килограмма триста грамм. Его тут же унесли и неделю держали в специальном устройстве для недоношенных новорожденных – кювезе. Еще две недели маме сыном пришлось провести в отделении для недоношенных младенцев. И наконец, настал день выписки!
Все негативные эмоции и переживания за здоровье сына вскоре забылись, но на рождение второго ребенка Яна решилась только спустя пять с половиной лет. Очень уж хотелось доченьку.
Во время второй беременности уже опытная мама опасалась повторения осложнений и береглась, как могла: гуляла, ела часто и понемногу, включая в свой рацион достаточное количество белка и клетчатки, при любой возможности отдыхала, сократив рабочие часы, старалась ограждать себя от негативной информации. Дочка должна была родиться в мае. Сидя в очереди перед кабинетом врача, женщина настраивала себя только на хорошие новости. За исключением незначительных и непродолжительных неполадок со здоровьем, таких как небольшие скачки давления и некритичное снижение гемоглобина, в целом, вторая беременность проходила идеально. Минул первый триместр, пролетел второй, прошел и критический срок преждевременных родов. Яна успокоилась. Ушла в декрет и училась медитировать, готовясь к важному событию. Дочка еще до рождения была слишком активна и била маму пока еще крохотными ручками и ножками. Яна разговаривала с малышкой, гладила живот, уговаривала успокоиться. На какое-то время это помогало, давая временную передышку.
Муж работал, родители навещали, мама Яны развела бурную деятельность, наводя порядок там, где не могла физически или не успевала сильно потяжелевшая дочь.
Вторые роды длились считанные часы, и уже днем мамочку привезли в палату отдыхать.
Как оказалось, роды – не самое сложное испытание в жизни женщины. Яна осознала это только со вторым ребенком. Такая долгожданная доченька, куколка со светло-рыжим ежиком волос, небольшим носиком и сморщенным лобиком. Глаза темно-серые, пока, как у самой Яны. Карий цвет глаз мужа по всем законам генетики считался доминантным и просто обязан был передаться детям. Но и старший, а теперь и младшая, наплевав на генетику с ее законами, унаследовали серые глаза матери и ее же светлые волосы.
В первый же день эта куколка устроила маме бессонную ночь. Не спала ни минуты, плакала, то жалобно поскуливая, то надрывно и пронзительно. Измученная мать, не понимая, на каком свете находится, носила дочь на руках, пытаясь успокоить колыбельными песнями и укачиваниями. И только под утро Яна и дочка уснули.
Опять туман. Густой, обволакивающий. Лезет в нос, в уши, оглушает, притупляет звуки, давит на веки, не дает открыть глаза. Голова неподъемная, как чугун. Руки и ноги живут своей отдельной жизнью, как чужие.
«Мама!» – хочется крикнуть Асе, но изо рта вылетает только стон и хрип. – «Где ты, мама, братик? Почему я не с вами? На уютном диване, покрытом пледом с мишками. Где я? И почему так холодно?»
Вторая ночь прошла спокойнее. Молоко еще не пришло, а дочь просила, сначала тихо попискивая, как котенок, потом громче, настойчивее и наконец требовательно, с повизгиваниями. Яне пришлось обратиться к соседке по палате с просьбой покормить и ее малышку. Полина родила на несколько часов раньше и кормила дочь по расписанию. Сейчас ее девочка спала, довольная и сытая в детской кроватке.
Мамочки успели познакомиться и поделиться насущными семейными проблемами.
И у одной, и у другой это были вторые роды. На третий день нахождения в палате женщины вовсю делились воспоминаниями о первых родах. И между новоиспеченными дважды мамочками практически не осталось секретов. Ситуация располагала к откровениям. Обе нуждались в поддержке и понимании. Накануне выписки Полина и Яна обменялись телефонами, договорились не терять друг друга из виду, по возможности встречаться и созваниваться. Даже дочек, не сговариваясь, они назвали почти одинаково: «Алеся» и «Алиса».
Несмотря на сходство имен, характеры малышек отличались, как штиль и шторм. Холеричная, шумная, взрывная Алиса и тихая, спокойная, флегматичная Алеся. Если первая подавала голос, требуя еды и внимания, настойчиво и во весь голос, то другая только еле слышно попискивала и мяукала, как котенок. Громогласные возгласы Алисы были слышны в соседних палатах и на посту медсестры. Мяуканье Алеси даже Полина замечала не всегда, и малышка, не дождавшись своей порции материнского молока, засыпала голодная.
Наступил день выписки из роддома. Первой палату покинула Полина, обещая звонить. На следующий день выписали и Яну с дочкой. Не зная, радоваться ей или плакать, женщина села в автомобиль к мужу и, шутя, пожаловалась:
– Похоже, с этой девочкой нам покоя не будет.
Крохотный комочек сморщил носик. Малышка как будто поняла, что говорят о ней, и закряхтела.
