А ГАЖ - Зиккурат. Преграничье

Посвящение: выражаю искреннюю и неподдельную признательность двум абсолютно маньячным маньякам Сасори Акацуне, известной так же, как Воронья Матерь и Еноту, поименовавшему себя Ленью Ходячей, за их совместный труд «Винтовка – это праздник».

Девчата, огромная вам благодарность за волшебный пендель в нужном направлении.

Теперь же, вся ветка произведений о похождениях Сумеречного Генерала, наконец, приобрела ту бредовую осмысленность, которую можно назвать серией.

Отдельная благодарность всем тем, кто в меня верил. И ещё большая – всем тем, кто в меня не верил. Если бы не ваши высказывания и ограничения, я, пожалуй, так и не решился бы на публикацию.

Как говорят в любимой армии Эльфмана, каприна1 мак ’Гилликади2, о котором все вы скоро узнаете: «Благодарю за службу».

Друзьям же и читателям представляю, наконец, предмет долгой и кропотливой работы. Начало Начал, проливающее свет на происхождение главных героев эпопеи «Зиккурат» … и запутывающее ещё больше.

Добро пожаловать в «Зиккурат инкорпорейтед». Место, где ваши самые сокровенные кошмары становятся реальностью…

– Привет, – сказала девочка, с интересом выглядывающая из резной рамы. – А ты кто?

Он протёр глаза и, на всякий случай, ущипнул себя за руку. Нет, не спит. Странная гостья не исчезла, нисколько не смутившись под пристальным взглядом хозяина комнаты. Лишь с любопытством осмотрела внутреннее убранство.

– Как у тебя интересно! Меня Миим зовут. А тебя как?

– Вадим, – машинально ответил он, потихоньку выходя из ступора. – Ты что тут делаешь, и откуда взялась?

Девушка звонко рассмеялась. Яркая белоснежная улыбка, будто солнце, озарила полумрак маленькой комнатки.

– Я тут живу. Всегда жила. А ты смешной. Откуда только взялся такой? Ва-Дим!!! – Лёгкая тень пробежалась по юному личику. – Какой смешной. А ты там один, или есть и другие смешные?

– Смешные? – Парень удивлённо вскинул бровь. – Почему смешные?

– Потом расскажу. Извини, мне некогда. Ещё увидимся.

В воздухе сладко запахло сталью и озоном. Изображение в старой резной раме поплыло рябью. И уже через пару секунд, на Вадима вновь смотрело его собственное лицо.

– Что это было? – Спросил он у отражения. И, естественно, ответа не получил.

Тот, второй, лишь повторил до последней мелочи каждое его действие и выжидающе устремил взгляд на оригинал.

– Пора завязывать с выпивкой, – парнишка почесал недельную щетину, заправил растянутую борцовку в ношеные семейные шорты в клеточку и нехотя встал из-за стола.

Монитор давно перешёл в спящий режим, тусклая лампочка под потолком о чём-то истошно мигала, а за окном стелился густой туман.

– Интересно, он когда-нибудь сойдёт? – Вадим устало поплёлся к холодильнику в поисках древнего «бабушкиного» эликсира. – Сколько прошло? Неделя? Месяц? Год? В этой полутьме и не поймёшь. И всё же, что это было?

Банка оказалась на положенном месте, к облегчению хозяина. Хоть что-то в жизни не менялось. В ней тоскливо плавал последний скрюченный огурец, стыдливо прикрываясь изодранным листиком хрена, как единственным оплотом обороны. Парень лишь устало улыбнулся, в очередной раз обещая зелёному другу отсрочить казнь до завтра. В стакан весело побежал тонкий ручеёк полупрозрачной жидкости. В ноздри тут же ударил пряный и слегка сладковатый запах маринада, улучшая настроение и приводя мысли в порядок. Грохнулась о стол старая истерзанная разделочная доска, зашуршал искомканный пакет, извлекая под тусклый свет лампы высохший в камень огрызок бородинского.

Вадим открыл ящик и прищурился. Где-то там, в глубине, среди пыли и непонятного хлама, должен был быть точильный камень. Рубить горбушку топором у него сегодня не было ни сил, ни желания. А ножи в доме давно уж стали одинаковыми со всех сторон.

– Или ну его? – Хозяин квартиры достал из буфета старенькую кастрюлю со сколотой во множестве мест эмалью и включил воду. – Суп сварю. На него и кромсать не нужно. Само расползётся.

Время шло. На убитой ещё в прошлом столетии газовой плитке тихонько булькало буро-зелёное варево, разнося по квартире запах хлеба и кильки в томатном соусе. Рядом вежливо посвистывал чёрный от сажи и копоти медный чайник. А Вадим стоял на балконе и курил.

В голову лезли странные мысли. Откровенно хотелось проснуться и узнать, что всё это – лишь плод больного воображения, слишком близко сошедшегося с алкоголем. Но что-то подсказывало, что и туман, и захламленная квартира, и даже эта странная девчушка в зеркале – настоящие.

Он бросил истлевший окурок, даже не пытаясь проследить его падение. Буквально в десятке сантиметров от бортика балкона видимость сводилась к нулю, отступая под натиском молочно-белого монохромного кошмара. С кухни послышался настойчивый свист. Пришло время заваривать кофе и садиться за работу.