В одной деревне маленькой
Дед с Бабой жили счастливо
Лет сорок, только к старости
Характер ещё тот!
Давно их дети выросли,
Женились и разъехались,
Наведывались изредка –
Четыре раза в год.
Вот день такой приблизился.
Готовились отпраздновать
Не просто день рождения,
А Деда юбилей.
Решали всё заранее.
И сразу же поссорились –
Ну, не сошлись во мнениях,
Чем потчевать гостей.
«Всё будет по-богатому, –
Планировала бабушка, –
Гуся зажарим в яблоках».
«Нет, лучше петуха, —
Восстал старик решительно, –
Гуся – не сильно жирно ли?»
Он был слегка прижимистым.
А честно – не слегка.
«Петух – он птица нужная, —
Старуха прекословила, —
Вдобавок уже старый он
И будет жестковат».
«Хоть стар, зато как бешеный
Орёт. Не хуже радио,
Когда оно на площади
Транслирует парад!
Страдаю я бессонницей:
Не сплю, лежу, ворочаюсь.
Чуток вздремну – кука́реку!
Чего я весь опух?
Защитная реакция!
Ты даже не заметила!
Тебе дороже, жёнушка,
Твой муж или петух?»
«Мне? Мой петух, конечно же,
Он хоть не пьёт!» Дед вскинулся:
«Да как не пить? Не выспишься –
Болит всё естество.
Весь день лечусь и мучаюсь».
«Ну ладно, – Баба сжалилась. –
Гусь подождёт, действительно.
Съедим на Рождество».
«Ну, за здоровье!» – рюмочку
Дед хряпнул. Баба хмыкнула,
С размаху дверью хлопнула,
А он ей плюнул вслед.
Старухе жалко Петеньку
И вкусненьким порадовать –
Отборной кукурузою
Решила напослед.
Петух наелся досыта,
Взлетел на тын, откашлялся,
Прочистив горло, весело
Сказал: «Сейчас спою!»
И закричал: «Кука́реку!
Как любит меня бабушка
За масляну головушку,
За шёлкову бородушку,
Я тоже всех люблю!»
Злой Дед в окошко выглянул,
Швырнул горшок с гортензией,
Что подвернулся под руку,
Но в Петьку не попал.
Досталось кошке! Песельник
В хлев заскочил, запыхавшись:
«Свинья, ты это слышала?»
«Хррр, что? Как ты орал?»
«Бездушное животное!
Ну что ты смыслишь в пении!
А Дед меня вот только что
Цветами забросал!»
Ну а старик тем временем
Стал нож точить старательно,
При этом приговаривал:
«До встречи в супе, хам!»
В три ночи, как положено,
Петух захлопал крыльями:
«Кукареку! Кукареку!
Пою я – слышно за реку!
Не сплю, хозяйство стерегу!
Спокойно спите, бабушка!
Спокойно спите, дедушка!
Я тут, я начеку».
Тут Кошка: «Зря стараешься!
Зарезать тебя вздумали.
Денёк-другой покормишься
И попадёшь в ощип».
«Куд-куд-куда? Всё выдумки!
Ведь я петух, не курица!»
«Ты хуже, но сподобишься
На холодец и щи».
«Но я певец! – отчаянно
Вскричал петух обиженный, —
Меня варить!? Предатели!
Ко-кой я был слепец!
Скажи, что это розыгрыш.
Они ведь так не сделают!»
«Я разговор подслушала.
Поверь, тебе конец.
У Деда день рождения,
Обед сготовят праздничный.
Ты главным блюдом числишься,
Хоть, правда, ты и стар».
«Кто? Я? Ко-ко! Художника
Легко обидеть, – сетовал
Петух, но вскинул голову:
«Не стар я – Super Star!
Я ухожу! Всё кончено!
Спасибо тебе, Кошечка.
Пойду за солнцем ласковым
Куда глаза глядят».
Потом прочистил горлышко
И закричал: «Кукареку!
Здесь оставаться не могу,
В чужие страны я бегу,
В свободную Америку,
А может быть, в Японию.
Едят там суши и треску,
Таланты не едят».
«Но есть загвоздка! – Кошечка
Ехидно промяукала, –
Пути к границам родины
Проходят через лес,
А там полно поклонников
Поющей петушатины.
Как только в чащу сунешься –
Сожрут в один присест».
Петух ответил: «Видел я
Не раз лису в курятнике.
Она хватает тех из нас,
Кто в обморок упал.
Тут главное – реакция
И самообладание.
Уж ты поверь, частенько я
Лису за хвост трепал!»
Когда старуха утречком
Его не обнаружила,
Чуть не до слёз расстроилась,
Подумала – лиса.
Ей, в силу её разума,
Не приходило в голову,
Что курица безмозглая
Могла сбежать в леса.
Потом она подумала,
Что всё, наверно, к лучшему,
Ей даже стало радостно,
Что вышло по её.
«Таки гуся зарежем мы!
Петух пропал!» – с издёвкою
На ухо Деду спящему
Шепнула. «Ё-моё!
Да режь хоть всех, мне побоку», —
Дед отмахнулся, все ещё
Не до конца проснувшийся.
Как вдруг вскочил: «О, чёрт!»
И будто бы из воздуха
Явился чёртик маленький
И, подбоченясь, выскочил
У Бабы за плечом.
Она всё тараторила,
Как вышла, как насыпала,
Как позвала, как бегала,
Как думала спасти…
А клоун доморощенный
Все жесты передразнивал,
Да так похоже, бестия,
Что глаз не отвести.
Дед, рот раскрывши, пялился,
Захохотал – не выдержал.
Тут Бабка брови сдвинула:
«Тебе всё ха-ха-ха,
А веселиться не с чего!»
Старик, кряхтя, под лавочку
Нагнулся, взял бутылочку:
«Помянем петуха!»
Старуха вышла нервенно,
Крутнувшись так, что чёртушка
Свалился вниз, но всё-таки
Успел в последний миг,
Перевернувшись в воздухе,
Схватить завязку фартука.
Повис и ножку выпрямил,
И высунул язык.
А в это время Кошечка
Спешила к Гусю с новостью.
Он склёвывал калачики
Задумчиво в траве.
«Всё, Гусь, готовься к худшему,
Тебя зарежут вскорости.
Рождественскую миссию
Не выполнить тебе».
«Га-гак? Уже? Не рано ли?
Я столько назагадывал!
Хотел погибнуть с пользой я,
Красиво, как герой!
Мечтал я в ночи зимние
В га-гамаке полёживать,
И чтоб меня орехами
Кормили, курагой».
«Ну что за бред горячечный?
Коль ты сейчас не смоешься,
То склеишь ласты к вечеру.
Петух чуть свет сбежал».
«Здесь рядом гуси дикие
Садятся периодически
Передохнуть. Их утречком,
Мечтая, провожал.
Я попрошусь в компанию
И с ними в страны дальние,
Как гусь Мартин в Лапландию»…
«Поплюй и разотри!
Не зря гусей, как правило,
Считают люди глупыми.
Сначала тело жирное
От почвы оторви!»
«Легко! – Гусь разобиделся, –
Га-гак!» Захлопал крыльями,
Махал. Бежал. Подпрыгивал,
Но всё же не взлетел.
Напрасно его Кошечка
«Дави на газ!» – задорила,
Вернулся к ней пристыженный:
«Что делать?» Рядом сел.
«Ну, в лес идти, я думаю.
Там Петеньку разыскивать.
Вдвоём оно сподручнее,
Нестрашно в темноте
И тысяча возможностей
Сложить геройски голову.
А выжить – так тем более.
Там хищники везде».
«Ты думаешь? Всё правильно!
Мы с Петькой будем первыми!
Всегда первопроходцами
Гордятся! Черт возьми!
Освоим лес – и памятник
Воздвигнут нам на родине.
Ну всё, пошёл. Покедова!»
«Давай, Гагарин. Жми!»
Стемнело. Обнаружилось,
Что нет гуся на выгоне.
Два круга Баба сделала
В селе и за селом.
Зато уж Дед злорадствовал:
«1:1, бабусенька!»
И так бубнил до ужина,
Покуда за столом
Он не был бит половником —
Довел её, сердечную,
И сразу успокоился:
«Всё-всё! Давай за мир».
Дед выставил две рюмочки.
Старуха молча выпила,
Чтоб сбросить напряжение:
«Срывается наш пир.
Ну, в смысле день рождения.
Давай найдём решение.
Раз птиц мы не зарезали,
Наверно, это знак,
Что кто-то неожиданно
К тебе решил наведаться:
Братья, сватья, ну, мало ли».
«Допустим, даже так, —
Кивнул Дед настороженно, —
И что с того?» «Я думаю,
Свинью зарезать надобно».
«Чего это свинью?»
«Того, что кашей манною,
