Король Айрании. Теодор Коффис
– Золотой час! – с воодушевлением произнес Одер, для верности взмахнув руками, словно дирижер на сцене. – Только представьте, Ваше Величество! Мягкий струящийся золотой свет, розовая предзакатная дымка, балкон или беседка в окружении сияющих бликов и пятен лучшего часа. Нежные, словно фиалки, дамы в пышных платьях, вы… Сильный, благородный, властный… Золотой час – это поистине волшебное время! Лучшие художники выбирают именно его для своих работ, ведь окружающий мир в этот момент вызывает неподдельный восторг.
Я усмехнулся. Одер, как всегда, слишком погрузился в работу. Мне было все равно, золотой час, серебряный или хоть медный, если такие вообще существовали. Мне нужно было найти невесту. Королеву. Идеальную во всем. Совершенство. Ту, которая бы могла бы обеспечить продолжение рода Коффис. И ту, которой я бы смог доверять.
– Думаю, ты справишься с организацией и без меня, – я чуть похлопал слугу по плечу. – У тебя отлично получается!
– Да? – тут же просиял мужчина. – Тогда вы не против, если и отбор мы назовем так? “Отбор Золотого часа”. По–моему, звучит замечательно.
– Прекрасно, Одер, прекрасно! – дернув крылом с темными перьями, я стал собирать бумаги на столе.
Сегодня отбывал мой дирижабль на Шобург. Дипломатическая миссия, что б ее! Люди! Омерзительные и грязные существа, погрязшие в смоге и дыме своих бесчисленных заводов, презирающие магию и сжигающие всех, кто не похож на них самих, на кострах. И все же, я должен был подписать бумаги. Лекарства от наступающей хвори были только у них… К сожалению, эти таблетки, синтезированные искусственно, были единственным спасением от гибели тысяч аллатри…
– А девушек? Каких вы предпочитаете? Я, помните, просил, чтобы вы заполнили анкету, но вы так и не сделали этого…
Хмыкнул, повернувшись к слуге. Неужели за столько лет ты до сих пор не изучил мои вкусы? Весь двор перемывал мне косточки, если уж приходилось одной любовнице вдруг сменить другую.
– Властных, знающих себе цену, стервозных и грациозных. И разумеется, это должна быть ослепительная красавица, Одер. Все остальное, как цвет волос и глаз, меня не интересует. Главное, чтобы были упомянутые качества.
***
Шобург
Мишель Йо
Золотой час… Наверное, единственное время, когда Шобург мог хоть немного показаться красивым. Бесконечные бараки, да трубы заводов, словно торчащие гнилые зубья из распахнутой пасти какой-нибудь твари. Сейчас они подсвечивались мягким розовато-золотым сиянием и оттого казались прекрасными.
Я сидела на жестяной крыше завода и, подставив веснушчатый нос ласковому солнышку, наслаждалась минуткой отдыха. Моя смена закончилась. Теперь немного передохну, а после побегу в приют. Нужно приготовить близняшкам и Грэму поесть, а еще дать хоть немного выдохнуть старенькой Фанни.
Заметила на темно-синем комбинезоне следы мазута. Попыталась оттереть пятно, но лишь перепачкала руки и растерла грязь. Ну вот... Придется попросить у кого-нибудь в долг запасной, пока мой будет сохнуть после стирки.
Расстроилась, подняла взгляд на небо. Солнце уже закатывалось за горизонт. Золотой час прошел... Наступал вечер.
Поднялась. Направилась по жестяной поверхности крыши к дымовой трубе, рядом с которой шла лестница вниз. Тяжелыми ботинками ступая на ржавые полосья сваренных вместе труб, спустилась осторожно вниз. Отряхнула ладони, на которых остались заметные следы ржавчины.
После с чердака перебралась через грубо сколоченную дверь на домовую лестницу. Зазвенев ключами, навесила старый замок. Ну вот, и закончился мой маленький отдых. Пора снова возвращаться в суровую реальность.
Закашлялась, вдохнув чадящий смог. Здесь, внизу, на серых улочках, он скапливался подобно туману. В бедных районах экологическая обстановка была хуже всего. Самые токсичные заводы строились на окраинах города в непосредственной близости от своеобразных человейников-трущоб для нищих.
Собственно, такой нищей была и я, Мишель. Моя жизнь никогда не отличалась ничем примечательным. Сирота, которую вырастили приют, улица и заводы. Из родных и близких у меня были только забавные рыженькие близняшки Лили и Фокси, вечно мрачный Грэм и старушка-нянюшка Фанни из приюта. Были ли у меня мечты? Нет. Когда ты голодаешь, работаешь сутками на пролет на заводе, а в свободное время ухаживаешь за детьми, брошенными на произвол судьбы, из всех желаний остается только одно – выжить.
Я шла по улице, не слишком замечая то, что происходило вокруг. На красоту я уже полюбовалась с крыши, и портить себе впечатление теперь не хотелось, лицизрея заплеванные тротуары, спешащий серый рабочий озлобленный люд и пыхтящие проносящиеся мимо меня машины.
– Эй! – кто-то грубо толкнул меня в бок. – Брысь отсюда! Улицу перекрываем!
Жандарм. В темной форме с зелеными полосками. Он замахал мне рукой, отгоняя в сторону. Его коллеги уже со скрежетом задвигали металлические заслоны.
Людей оттеснили в сторону, и нам лишь оставалось, что с интересом наблюдать за тем, как сигналя и пыхтя, несутся машины картежа какой-то высокопоставленной особы.
– Кого-то важного привезли... – сказал рядом со мной мужчина-зевака.
– Слышала, это король Аллатри, вторила ему женщина в темном пальто с оторванной пуговицей. – Пожаловал, дьявол! Небось, хочет побольше проклятий наслать и так на нашу многострадальную землю!
– Тьфу-тьфу-тьфу на него! – вторила ей еще одна женщина в темном платке.
Я ничего не ответила. Машины картежа были выполнены из чистого золота. Того самого драгоценного металла, крупицы которого хватило бы на вкусный ужин для близняшек... На новый платок для нянюшки.
Несправедливость в Шобурге была во всем. Разделение на бедных и богатых было столь резким, что такое понятие, как средний класс стерлось. Его не было. Или ты ведешь разгульный и праздный образ жизни, наслаждаешься благами, что достались тебе по праву рождения или по праву того, что ты сумел заработать обманом, хитростью и ложью, или же страдаешь, голодаешь, работаешь честно, но все равно получаешь крохи.
Поджала губы.
– Уже можно проходить? – жандармы начали сдвигать ограждения обратно.
– Да, можешь идти, девка! Смотри, аккуратнее на улицах, с такой смазливой внешностью только неприятности искать!
Смазливая внешность! Я лишь мрачно усмехнулась. И где только разглядел за щуплой фигурой в перепачканном бесформенном комбинезоне и изможденным бледным лицом, который обрамляли обрубки некогда прекрасных светлых волос?
До нашего сиротского приюта дошла без проблем. Все местные давно меня знали. На улицах бедняков почти всегда была круговая порука. Кому бы здесь пришлось не сладко, так это чужаку.
