Эта история берёт начало с больницы имени Ленина в Ленинграде. Попал я туда с разрывом мениска в коленном суставе, принимая участие в соревнованиях на первенстве города по лёгкой атлетике осенью 1967 года. Прилетел из тёплого бабьего лета, со сборов олимпийской сборной страны, где я был первым номером в беге на дистанции 800 и 1500 метров, совершенно законно завоевав это право на весеннем первенстве страны в апреле того же года в Ялте.
Как бегун экстра-класса, я вырос в армии, в Южной группе войск, дислоцировавшейся в Венгрии. Тренировался всегда самостоятельно, поэтому не присутствовал на отборочных первенствах СССР, уже давно превратившихся в поединок тренеров. Меня в стране никто не знал. На соревнованиях в Ялте меня поставили во второстепенный забег, который я выиграл, опередив на три секунды победителя сильнейшего забега на 1500 метров. Мог бы легко выиграть и 800 метров, но зевнул, поздно начал финишировать и проиграл победителю 0.1 секунды. Мой авторитет в сборной ещё более укрепился, когда я помог украинскому бегуну Виктору Кудинскому, чемпиону и рекордсмену СССР в беге на 3000 метров с препятствиями, побить рекорд в гладком беге на этой же дистанции. Договорились, что я его проведу по всей дистанции, а за 200 метров до финиша, уступлю первую дорожку, что я и сделал. Пришёл на метр сзади, хотя легко мог опередить его. Моё время тоже было выше этого рекорда страны. И, чтобы окончательно поставить все точки над «и», кто сейчас в стране сильнейший бегун на средние дистанции, в конце августа, на центральном стадионе «Динамо» в Киеве, я попросил старшего тренера сборной по средним дистанциям, вместо контрольных отрезков 1000 и 2000 метров, пробежать два раза по 1500 метров через 10 минут отдыха.
Он согласился и сам засёк время первого отрезка-3 минунты 34 секунды. Новый мировой рекорд – выше времени победителя олимпиады в Риме в 1960 году Герберта Эллиота из Австралии!!!
Тренер в восторге бегал по стадиону, показывал секундомер коллегам по сборной, но никто не верил! Когда, через 10 минут стартовал второй раз, то уже шесть или семь тренеров щёлкнули секундомерами, которые зафиксировали результат мирового класса – 3 минуты 39 секунд!
И представьте себе, насколько обидно было, когда, через неделю после очень сложной операции (по тем временам!) мне доставляют в больницу телеграмму из спорт комитета СССР, что гос стипендию отдали более здоровому спортсмену, занявшему моё место в сборной олимпийской команде страны!
Выйдя из больницы через полмесяца, с почти здоровой ногой, я решил навсегда бросить заниматься профессиональным спортом, стать обыкновенным человеком в своей любимой профессии – в горном деле. Написал в первый попавшийся на глаза рудник, где директор обещал квартиру и место горного мастера. Экстерном окончил учёбу в спортивном техникуме, срочно женился и, конечно, неудачно, на девице сомнительного поведения с факультета гимнастики. Увёз её в Среднюю Азию. Эта глупая особа умудрилась, ещё до рождения сына, испортить мне всю, только что начинающуюся карьеру директора рудника, опозорила меня, на радость новым врагам-конкурентам. После этого я случайно оказался на урановых рудниках в пустыне Кызыл-Кум, в Учкудуке, где за три года получил смертельную дозу облучения, чудом не погиб, выкарабкался сам из этой радиоактивной ямы жизни. Ещё раз попытался поверить жене, которая, как только я получил квартиру, чуть снова не посадила меня в тюрьму, ради этих квадратных метров.
Получив 1,5 года условно, едва устроился на радиоактивную помойку по перекачке отходов уранового завода, где со мной случилось ещё одно чудо: совершенно неожиданно, даже для самого себя, вдруг, в течении нескольких месяцев, стал супер-художником по металлу, мастером чеканки высочайшего класса! Не имея, ни малейшего понятия в этом искусстве, не умея рисовать и вообще, нигде не учась этому делу, я вдруг стал асом чеканки. Любая декоративная, тематическая, дизайнерская и, самое удивительное, портретная чеканка, оказалась мне по силам. Удивлялся скорости изготовления своих работ, где явно был мировым рекордсменом. Посыпались заказы на сотни тысяч рублей.
На этой радиоактивной помойке, у меня образовался круг очень близких друзей: начальник участка, Виктор Половинка – механик и снабженец этого участка. Вот, на четырёх человек я и делил свои подпольные доходы, о которых никому больше не было известно. Ну, и конечно, осыпал подарками партийные органы, разумеется, бесплатно и незаметно, подкидывал очень приличные денежные суммы «на экстренные, неучтённые расходы партии». Местный генсек расщедрился и выделил мне под мастерскую старую автобазу, где организовал запасную мастерскую, куда меня друзья привозили отсыпаться после своей традиционной ночной смены в вагончике на участке. Там, в моём подчинении, уже были подсобными работниками два, очень способных молодых парня, работающие слесарями.
Неожиданно, моего друга, начальника участка по перекачке радиоактивных отходов в отстойник, генсек ставит (утверждает) директором уранового комбината, так как бывший директор был назначен министром Славским генеральным директором двух комбинатов: уранового и золотого. Мой друг ничего не понимал в добыче урановой руды, поэтому он взял меня с собой в Учкудук, в качестве консультанта по всем горным делам. Принимая комбинат от прежнего директора, он обратил внимание на то, что на экспериментальном участке из шести шахтёров, работающих там полгода, пятеро погибли. Почему это произошло, спросить было не с кого. Прежний начальник рудника умер, мой друг обратился за разъяснением ко мне, так как я возглавлял бригаду на этом участке в 1970 году, работая в Учкудуке. Я рассказал ему, как всё это случилось.
ТАЙНА ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОГО УЧАСТКА РУДНИКА №6
Пустыня Кызыл-Кум («Красные пески» с узбекского), и Кара-Кум («Чёрные пески») – это, собственно, одна гигантская пустыня в Средней Азии, простирающаяся от Каспийского моря и почти до озера Балхаш в длину до 3000 километров, а в ширину на 500—700 километров до Аральского моря. С юга эти две пустыни, как бы окантованы, невысокими хребтами Гиссарских гор, частично Памирскими горами, с которых стекают две, когда-то очень полноводные реки Амурдарья и Сырдарья. Амударья проходит через пустыню Кара-Кум, поворачивает резко на север, впадая в Аральское море; вторая река Сырдарья – стекает восточнее на 500—600 километров и (с небольшим разворотом) уходит на север, через пустыню Кызыл-Кум, впадая в Аральское море. В докембрийскую эпоху (360—370 миллионов лет) эта гигантская пустыня была дном древнего моря, остатками которого явились Каспий и Арал глубиной 200—300 метров. В море уже кипела жизнь: водились моллюски, рыбы различной величины и прочие мелкие животные и растения. И убедился я в этом своими глазами, когда при помощи отбойного молотка, лопаты и скребкового конвейера добывал в трехметровом слое ила урановую руду. Я даже собрал коллекцию окаменелых зубов различного размера рыб, акул, диковинных раковин, панцири черепах и других животных, о которых, к сожалению, ничего не знал.
