Глава 1,
в которой соприкасаются усами
– Ай! Ау! Зачем вы так больно чеш-ш-ш-шете? – Маркиза зашипела и выгнулась дугой.
– Сейчас, сейчас, моя кисонька, моя девочка. – Нина Пална в очередной раз полоснула белоснежную кошачью спинку пуходёркой. – Сейчас я тебя избавлю от этой гадости! Смотри, у тебя тут жуткие колтуны! – Она продемонстрировала Маркизе клочки свалявшейся шерсти, повисшие на металлических зубчиках.
– О, эта пытка будет длиться и длиться! – заныла Маркиза. – Когда вы рубили кур и питались мясом, вас абсолютно не волновали мои колтуны! А эти огурцы-помидоры свели вас с ума! В них явно не хватает каких-то важных для вашего мозга элементов!
– Да-да, моя кисечка, я знаю, ты это любишь! – Нина Пална очистила пуходёрку от шерсти и снова взялась за дело. – Любишь причёсываться, да, моя сладкая масечка?
– Я совершенно не люблю причёсываться! – простонала Маркиза. – Пустите меня! Зачем вы меня обижаете?
– Да-да, моей кисюлечке нравится, когда её чешет мамочка…
– Вы мне не мамочка!
– Ещё немножечко – и мамочка из тебя сделает принцессочку… А что это у нас тут? Опять колтун, что ли? Для выставки нам колтуны совсем не нужны, правда, масечка? Для выставки нам нужна красивая котечка… Сейчас мы его р-раз и… ай! Ты что, укусила мамочку?! Шипишь на мамочку?! Разве можно?
– У меня болевой ш-ш-шок! – Маркиза вырвалась из рук Нины Палны, запрыгнула на подоконник и от возмущения даже плюнула в горшок с кактусом.
– Не вздумай убегать сегодня от мамочки! – Нина Пална решительно шагнула к окну. – Мамочка ещё тебя будет стричь и купать перед выставкой!
– Ну уж нет. – Маркиза дождалась, пока Нина Пална подойдёт совсем близко, и со всей возможной грацией выпрыгнула в окно.
– Маркиза! Не смей! Был дождь! Испачкаешь лапки!
Маркиза распушила хвост и с большим достоинством пересекла двор, стараясь наступать в самую грязь – так, чтобы белоснежные штанишки стали бурыми до самого живота. Потом она начала было точить коготки о ствол любимого дуба – но вспомнила, что Нина Пална с утра их зверски остригла. Маркиза потрогала лапкой кору: достаточно рельефная, многослойная. По такой даже на обрубках когтей можно забраться на самый верх…
– Не делай этого, – раздался голос из ветвей. – Был дождь, и кора очень влажная, легко поскользнуться.
– А ты кто такой вообще? – Маркиза на всякий случай раздулась в белоснежный меховой шар. – Что ты делаешь на моём дереве на моей территории?
– Я Младший Барсук По…
– А, котик, я тебя помню! – Маркиза быстро оглядела Барсукота, сползавшего по стволу, и с облегчением сдулась. – Ты из полиции!
– Я не котик, я… Впрочем, не важно. Я тут просто проходил мимо…
– По моей территории?
– Э… да, полиция иногда патрулирует и частные территории… Так вот, я проходил мимо и…
– … И случайно залез на моё дерево?
– И пошёл дождь, и тогда я позволил себе залезть на это дерево, чтобы укрыться в кроне.
– Несмотря на то, что на этом стволе – мой запах? – Маркиза зажмурилась, слегка потёрлась щекой о дерево, а потом понюхала кору.
– Да, несмотря на запах. То есть, вернее, наоборот.
– Что наоборот?
– Наоборот, этот запах показался мне привлекательным. И я залез на дерево. Вот.
– И как я понимаю, ты прячешься на моём дереве от дождя не в первый раз. – Маркиза подошла к Барсукоту так близко, что на секунду они соприкоснулись усами. – Я чувствовала твой запах вчера, и позавчера, и позапоза…
– В последние дни дожди что-то зачастили, – прошептал Барсукот. – Что поделаешь, весна.
– Весна, да. Листочки ещё не распустились. И с дерева прекрасный обзор, не так ли? – Маркиза трижды обошла вокруг Барсукота, каждый раз слегка задевая его правое ухо своим пушистым хвостом. – С него видно всё, что происходит в доме.
Барсукот нервно дёрнул ухом:
– Да, обзор неплохой.
– Сегодня ты смотрел, как Нина Пална меня чесала. Тебе это нравилось?
– Нет. То есть да.
– Так нет или да?
– Нет, мне не нравилось, что она использует этот отвратительный инструмент…
– Пуходёрку.
– Ужасное слово. Но – да, мне нравилось наблюдать за тобой. Ты такая пушистая, белая…У нас в лесу нет таких пушистых и белых… таких красивых зверей. Ну вот, я это сказал.
– Правда? В вашем лесу нет кошек?! Ты там единственный кот?
– А я не… Впрочем… Хотя… Ну, в общем, в нашем лесу нет кошек.
– Какой кошмар. Но если нет кошек, кто же у вас тогда самый красивый зверь?
– Самый красивый… – Барсукот задумался. – Вероятно, Песец.
– Песец?! Он разве тут водится?
– В последнее время водится. Приехал откуда-то с севера в Дальний Лес.
– Пушистый?
– Весьма.
– Какого цвета?
– Белый.
– Как я?
– Нет, ты гораздо белее! – горячо заверил её Барсукот. – Особенно когда чистая.
– О, я специально залезла в грязь, – засмеялась Маркиза, – чтобы побесить Нину Палну.
– Вот ты смеёшься, а глаза у тебя печальные, – сказал Барсукот.
– Ты наблюдательный.
– Конечно. Ведь я полицейский. Эта Нина Пална… Она делает тебе больно?
– О да, – кивнула Маркиза. – И физически, и морально.
Барсукот почувствовал, как кровь прилила к ушам.
– Я с ней разберусь. Скажи мне, что она с тобой делает?
– Она вычёсывает у меня колтуны, стрижёт мне когти, даёт противные витамины для шерсти, она ужасно фамильярно себя ведёт, всё время мне тыкает, считает себя моей мамочкой…
– Так, что ещё? Пока что состава преступления я не вижу.
– Ещё она безвкусно одевается, это страшно меня травмирует. Вон, видишь, в каких ужасных сапогах она шлёпает по двору?
– Но… хм… Ты вроде сказала, она делает тебе больно?
– А это больно. Мне больно смотреть на её резиновые жёлтые сапоги.
– Маркиза-а-а! Кися-а-а-а! Кыссс-кссс-ксс-ксс-кссс!
– Смешная, правда? Она считает, что я отзываюсь на «кыссс». Как будто я какая-то уличная побирушка, а не породистая, пушистая, белоснежная персидская кошка. – Маркиза громко мяукнула, чтобы Нина Пална её заметила, потом повернулась к ней задом, задрала хвост и направилась к дыре в заборе.
