«…И я решил написать биографию князя Лобанова-Ростовского – человека с необыкновенной жизненной историей.Впрочем, выявились и другие причины, побудившие меня взяться за книгу. В частности, параллели – несомненно дерзкие, прямые и косвенные – проходящие не только через детские и отроческие годы, но и через наши столь разные и в то же время схожие эмигрантские судьбы». – Э.Г.
«Роман Графомана» – своеобразная псевдобиография, построенная на откровенных размышлениях главного персонажа – сочинителя. Эмигрировав из России, он опубликовал два десятка романов и документальных повестей. К концу жизни пришел к выводу, что книги плохие. Критически переосмыслить его творчество, понять разницу между Писателем и Графоманом ему помогает еще один вымышленный персонаж – его альтер-эго. Каждую из глав предваряют рассуждения сына глав
Я поразился, когда наскочил на образную характеристику моего героя: «Ракита – Моцарт фехтования!» Да и для самого Марка эта фраза была неожиданной. Оказалось, что знатоки фехтования помнили его именно за импровизацию, артистизм, красоту. Появление такого дарования на фехтовальной дорожке шестидесятых годов прошлого столетия чем-то напоминало им талант искромётного Моцарта, одарённого, весёлого, бесшабашного гения. Сравнение это, справедливое и ме
«Драма моего снобизма» – так я озаглавил мою новую книгу. Я знал, что эту тему нельзя трогать безнаказанно. Но, задумав разобраться ещё и с собственной творческой биографией, я ощутил смутный трепет. И всё-таки, почему «Драма моего снобизма?» По своей натуре я Сноб, причем с большой буквы. Но в гораздо меньшей степени, чем, скажем, Эдуард Лимонов и особо чтимый мною Юрий Трифонов. Вот они были настоящие Снобы. Они во многом спровоцировали меня по
«Англия страна скептиков» – название новой книги выплыло потому, что, прожив в этой стране более тридцати лет, я наблюдал и впитывал в себя английский скептицизм. Из Москвы, откуда я эмигрировал в пятьдесят лет, я приехал романтиком. Пускай не советским, но всё-таки романтиком, со своими мифами, грёзами, надеждами, которые на Западе рассыпались в прах. Как мой романтизм сменялся скептицизмом – это перерождение прослеживается в… моих лондонских ре
