Человек один, а животных полтора миллиона видов. И он их всех победил. Зачем? Они объявляли ему войну? Нет.
Человек не терпит даже соседства какого-то таракана или мыши. Почему? Он подписывал где-то документы о владении Землёй? Никто этого не знает.
Так вот – нечего говорить о правах человека. Надо вначале сказать о правах постельного клопа и виноградной улитки. И тогда у нас не будет времени для хандры. Потому что права полутора миллионов видов животных (не считая растений, скал, рек и воздуха) требуют внимания и сосредоточенности.
Все животные равны в своих правах. Это выражается даже в том, что продолжительность их жизни не зависит от размера и строения.
Например, жемчужница пресноводная живёт 100 лет, дождевой червь – 10 лет, а комнатная муха – 76 дней. Как их расставишь по их уму или пользе для общества (в данном случае это планета Земля)? Никак.
Нельзя же пиявку, достигающую 27 лет жизни, отрывать от её известного летнего собрата – рабочей пчелы, которой отмерено полтора месяца? Кто не знает пчелу, кто её не видел и не восхищался её умением находить пищу, летать строго по азимуту и кормить человечество мёдом?
Или, например, осётр. Он живёт 152 года, а сёмга всего 13. Но мы их любим почти неразличимо одинаково.
Или, скажем, карп. Он живёт 100 лет, а почему-то кажется нам дураком, в отличие от китовой акулы, которая всего 7 лет пиратствует, и так хитро́!
А жаба? Кому известно, что жаба носит свои бородавки целых 40 лет? Для чего? Чтобы глотать комаров и пугать изнеженных женщин?
А осьминог, спрут, этот вечный дракон океана за 2 года жизни умудряется так вырасти и так о себе нашуметь.
И кто сможет мне объяснить, почему синица живёт 9 лет, воробей – 23 года, а курица – 30 лет?
Почему крыса живёт всего 3 года, мышь 10 месяцев, а кошка, живущая до 35 лет, не блещет в охоте на них?
Но больше всего ввергают меня в задумчивость по поводу полезности и бесполезности различных добродетелей 100 лет осла по сравнению с 25 годами лани.
Итак, нами быстренько доказано, что возраст нисколько не влияет на сообразительность. Может быть, размеры дают какие-то преимущества одного вида перед другим? Давайте посмотрим.
Головоногие. К ним относится наш акселерат осьминог – длина туловища достигает почти 7 метров, а вместе со щупальцами он не влезет ни в одну городскую квартиру – 18 метров от макушки до кончиков когтей. И это нам продают в банках по цене осетровых рыб, которые растут целых 150 лет! Ловко со стороны владельцев рыбного флота! Но что с них возьмёшь, если они даже морскую капусту, растущую наподобие крапивы, умудряются втюхивать нам, как персики или шербет.
Однако вернёмся к нашим членистоногим. Я не стану вспоминать о червях, достигающих 3 метров длины, а обращусь сразу к настоящему пауку-птицееду длиной 9 сантиметров. И прикину, какими из птичек этот паук может питаться… Что ж, не густо. Разве что колибри с её полутора граммами веса может вляпаться в пищу насекомому. Но очень обидно, я думаю, если тебя ест заведомо мелкий тип. Колибри, кстати, живёт 8 лет, а паук все 15.
Отдельно, не связывая с другими, выделю госпожу под названием гигантская сколопендра. Так вот, гигантская сколопендра, о которой так много слышно и всё в гиперболическом многостепенном соотношении, достигает 26 сантиметров длины. Видимо, это впечатляет людей, напрямую общающихся со сколопендрами. Иначе не было бы такого уточнения.
Да и то: представить на своей кухне таракана в четверть метра… Или клопа сантиметров в пять! Вряд ли Чичиков стал бы тогда так носиться на перекладных по различным постоялым дворам за мёртвыми душами. Подумать только – если бы клопы достигали 5 сантиметров длины, поэма «Мёртвые души» не была бы написана вовсе! И пришлось бы для Гоголя срочно навешивать другую вывеску. И тогда, видимо, он прославился бы больше пьесой «Ревизор». Впрочем, Хлестаков там останавливается в таком трактире… И если в этом трактире водятся тараканы в четверть метра длиной!..
Нет, так нельзя. Если продолжать в том же направлении, то вскоре от Гоголя не останется ровным счётом ничего, кроме повестей «Вий» и «Страшная месть», потому что все черти вместе взятые, все колдуны и Вии всё же не так страшны для цивилизованного человека, как гигантская сколопендра.
За то время, пока рассматривалась эта особа, «мы прошли отряды насекомых с наливными рюмочками глаз», как сказал Осип Эмильевич Мандельштам, первый и единственный до сих пор истинный эколог и буддист. Вот вам, пожалуйста, человек, который даже поговоркам возвращает их первоначальную достоверность. Например: «мухи не обидит». И правильно, обижать можно и нужно тех, кто всех обижает и кого боятся: «Его пальцы, как толстые черви, жирны». Если представить себе трёхметровых червей, о чём Осип Эмильевич наверняка был осведомлён, то образ вождя приобретал пугающую монументальность. Так и видишь первомайское шествие, над которым реет головоногий вождь двадцати метров длиной с трубкой в клубке червей.
