Легко чужое полюбить, всё неизведанное манит.
Хитро устроенный магнит, что самый ясный взор туманит,
Всё время так и норовит с пути намеченного сбить.
Как много страсти и обмана рождает наша голова
В надежде избежать дурмана, грёз, и поганых слёзных ванн.
-
Чем ближе липнет человек, тем раньше гибнет притяженье,
Как в русле полноводных рек, хотим мы плыть своим теченьем.
И нет уж силы, чтоб стерпеть неповторимого влеченья,
Что будоражит много лет одним и тем же предложеньем:
Скорее взять другой билет, но выхода из круга жажды нет.
-
Цени, что есть, ищи свой путь, не позволяй себе свернуть
Туда, где никого не ждут. Пусть жажда твой вернейший друг,
А злейший враг – блаженный кнут, что прожигает насквозь грудь.
В мороз тепла нам не хватает, в жару мечтаем о прохладе.
И так всегда, никто не знает, чьих станций свет он проезжает,
Где заходил, где нужно выйти, кто пассажир, а кто водитель,
Кто режиссёр, а кто лишь зритель в театре пламенных страстей.
Привет, идеальная девушка, я идеальный парень.
Ты идеально здорова, красива, не пьешь все коктейли в баре.
А я не пью ничего крепче пива, ты не ругаешься матом,
Не бесишься по пустякам, и ,словно патологоанатом,
Не пилишь меня по частям.
Ты знаешь тысячи вкусных рецептов, готовишь как повар дорогих ресторанов,
Я мастер игры на всех инструментах, от флейты до самых больших барабанов.
Ты умеешь шить и вязать что угодно, у меня от природы золотые руки,
Ты носишь одежду, что вышла из моды, вместо романов – лишь вести науки.
Ты не обидишься даже чуть-чуть, всё понимаешь без лишних слов.
Тебя обнимаю, чтоб лучше заснуть, увидеть несбыточных снов,
Где всё по-другому, где нет идеалов, где жена отбирает у тебя одеяло,
Где множество ссор, недомолвок и споров, основанных на гормональных засорах,
Где ты не модель, и не супер здорова, а я не умею играть на гитаре,
Где ты всегда скажешь мне лишнее слово, а я раз в неделю дышу перегаром.
-
Не успел я насытиться этой картиной, меня разбудил солнечный свет,
Проснулся я снова в обнимку с той милой, с кем жизнь обрела идеальный сюжет.
Не зря говорят очень мудрые люди, по опыту собственных лет,
Что людям всегда будет казаться, мол лучше там, где их нет.
Не говори мне громких слов, что были сказаны о счастье.
Уже прилила к уху кровь, но ты кричишь опять напрасно.
Сквозь звон тумана в голове я слышу голоса людей,
В которых, словно в тетиве, зажаты стрелы из идей.
Но не попасть им больше в цель, закрыта духа колыбель.
Об отношениях людей я много раз пытался слушать,
Но каждый раз не мог понять: зачем они друг друга душат?
Боясь при этом умирать, и целомудренно страдать?
-
Переоцененная гордость, переоцененная сласть,
Недооцененная скромность, недооцененная власть.
Переоценено так много, не хватит дня на весь рассказ.
Не говори со мной так строго, переоценивая нас.
Переоцененные слёзы стоят в опущенных глазах.
Затихли крики от мороза, что поселили мы в сердцах.
Не говори мне больше слов, давай прикинемся немыми,
И вспомним вместе про любовь, что нас когда-то ослепила…
Мне говорят, чудес что нет,
Запрет? Юлят, я видел семь.
Но нет.
Я не про эти древние строения,
Я говорю о людях, их идеях смелых
И стремлениях.
-
Но, есть ещё одно сплетение, где вместе красота души и песнопения
Слились с волшебной прерией. Изгибы тела, настроения.
Игра воображения, порывы возбуждения, пары из воза с кремнием,
Что искры высекает в темени.
-
И, если было раньше семь чудес,
То ты – восьмое, здесь – мой рейс,
Взаимный интерес? Наивный стресс и смесь,
Метафоричный лес.
Я с головой полез в твой омут, поправляя крест.
По зову крови гормональный всплеск, по насту треск, постельный плес.
И я попал под пресс твоих чудес,
Пропал весь вес, не нахожу себе я места на Экспресс.
Но он уже не нужен, я уже тобой простужен,
Крыльями зарос порез в спине, и пояс плеч заужен.
Ты теперь мой ангел, чья улыбка согревает в стужу.
Ты лучший мазок на холсте мироздания,
Пик сублимации Бога, венец всех стараний,
И стать изваянием я уж готов,
Чтобы вечно стоять, любоваться тобой.
Плод мечтаний горячих голов,
Ты прекрасная нимфа, дыхание
Спёрло от щедрых телесных даров.
-
Ты идеальна во всём, я уверен.
Точно суккуб и сирены,
Влюбила в себя центры нервной системы
Моей, теперь вены горят, их согрели
Глаза, уколов в подреберье.
Я будто бы Кельвин, измеривший душу и тело твоё,
Нету минусов в этой шкале, несомненно.
-
Я знаю, недолго продлится кураж,
И скоро взойдёт солнце быта над нами.
Давай возьмём всё, что даёт нам мираж,
Пусть чаша соблазна испита до дна
Будет завтра, сегодня ты – мой аффинаж.
Кожа дивана продавлена весом тирана,
Что так полюбил обладать за награду,
В руках его пряди волос той, кто знает,
Как надо ласкать оболочку титана.
Он замер,
глотая кайф плоти,
Делами завален был мозг на работе.
Сейчас же граф очень доволен,
Хотя и губами до срыва доводит
Покорная дева бугор не пологий,
Владея им, но не собою.
Ведь даже в соборе
Колени не терпят так долго такое.
Так строго
Он с ней обращался по долгу
Злой крови,
Гормонами был ослеплён,
Вот весь корень.
Теперь же всё тело бесстыдно нагое
Блаженно в покое,
Забыты недавние боли.
Довольно.
-
Теперь властелина черёд терпеть пытки,
Внимая блаженству,
Он жаждет конца, ведь в избытке внимания чресла.
Из жерла вулкана готовы излиться
Полезные смеси,
Но дева заставит его ещё злиться,
Продлив все процессы…
Напротив меня извиваются дамы,
Растяжка похлеще Жан-Клода Ван Дама,
Взрывает нейроны, как в джунглях Вьетнама.
Упругие ямы их бёдер так манят.
Есть мани и нет никакого изъяна
В их станах, дурманят что мозг своим ядом.
Не станут они отдавать себя даром,
Макларен у входа, как пропуск в нирвану.
Хоть не Кобейн, но я выстрелю в голову,
Пусть не себе и не пулей из олова.
Здорово, всё-таки жить не по нормам!
Пороки придумали дурни в соборах.
Я жив и свободен, как в песне Кипелова,
Лебедем белым во мне накипело ведь
То, что изводит все нервы со временем.
Но это в прошлом – сейчас наслаждение.
-
Гений придумал профессию бартера
Тела на деньги. Как Солнце в экваторе,
Греет что кровь до предела старательно.
Сердце при этом храня в сберегательном
Сейфе со льдом с ограждающим знаменем.
Дикий язык, словно кирка старателя, кайф извлекает из недр подсознания.
-
Наше слияние ярче Квазара, круги пред глазами в момент излияния.
Замер весь мир, как и я. Ты – шедевр мироздания,
А через миг – изваяние, камень без чувств и признаний,
гормонов экзамен окончен, прости, до свидания.
Изгибы тела на вид упруги, так манят взгляд, порождая муки.
Ладони грубы, в мозолях руки оставят след на чулке неровный.
Затяжки на дорогом нейлоне, зноем кровь разгоняют губы.
Я снова зверем накинусь хмурым, лобных долей роль взята штурмом.
