Нужная мне могила была отделена от своих соседей витиеватой оградой. Гранитный цоколь, роскошный цветник, вертикальная стела, с изображением господина Хентритте, и множество ваз с цветами. Захоронение выглядело достойно. Впрочем, я была бы больше удивлена, если бы всего этого не было.
Я щёлкнула пальцами, накладывая на несколько метров вокруг могилы купол невидимости, чтобы не привлечь внимание патруля, который должен был совершить обход через полчаса.
Опустилась на колени, прямо на плитку могилы, и сняла с плеча сумку, раскрывая и вынимая всё необходимое для ритуала призыва.
Рассыпав чёрную соль вокруг себя, я достала красные свечи, зажигая их специальным белым огнём. Так как смерть господина Хентритте была не насильственной, а естественной, то для работы мне ещё требовался кувшин. Пришлось вытряхнуть какие-то цветы из вазы и набрать воды.
Всё было готово, не хватало лишь одной маленькой, но крайне важной детали. Прикрыла глаза, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Хоть сейчас я не видела призрака, но он находился на тонком энергетическом уровне и однозначно наблюдал за мной сейчас. Я собиралась выдернуть его на внешний поток магии, однако мне было необходимо понять, какие чувства возникают, когда я нахожусь на его могиле и под его взглядом. Порой у меня зарождался страх, жалость или же тревога по отношению к покойному. Всё зависело от того, какой смертью умер тот, кого я собиралась призвать. Прислушиваясь к себе, я понимала, что в душе царит умиротворение и покой. Это было благоприятным знаком, а потому я достала из сумки серебряный нож.
Увы, но резать запястье кинжалами было очередной фантазией первокурсников академий, ни один нормальный некромант себе руки уродовать не будет. Особенно на кладбище, где так много голодных существ. Из кармана плаща я достала небольшую баночку со своей кровью, которую набирала для нужд из вены в больнице. Она была зачарована, чтобы кровь не сворачивалась.
Открыв склянку, я обмакнула в неё самый кончик кинжала и вывела на плитке несколько символов. Огни свеч в тот же миг потухли, как и фонари поблизости, а в лицо ударил поток свежего ветра. Чёрная соль начала пахнуть горелыми волосами. Мерзкий аромат, если честно. Кровавая надпись постепенно исчезала, а напротив меня начал материализоваться призрак.
Аэльс Хентритте был аристократом лет пятидесяти, с щетиной на худом лице, с чёрными волнистыми волосами, которые были тронуты сединой. Он был одет в шёлковый деловой костюм, брюки, рубашка, галстук, пиджак, а поверх зачем-то ещё и осенний плащ. На голове был котелок. Новая мода Шаганефса – носить шляпу, не покидала даже умерших. Господин Хентритте предстал передо мной в качестве полупрозрачной светящейся серой фигуры.
– Добрый вечер, – расплылась я в широкой улыбке, поднимаясь с колен. – Господин Хентритте, не так ли?
– Кто вы такая? – аристократ с подозрением посмотрел на меня, однако был спокоен.
– Вам нечего опасаться, ведь уже умерли, – попыталась пошутить я, но мужчина даже не улыбнулся. – Я пришла, чтобы кое-что обсудить с вами. Наверное, не знаете, но все на ушах стоят из-за того, что вы не оставили завещание.
– А, вот почему вы здесь, – хохотнул вмиг повеселевший меценат. – Да, я не оставил завещания, – согласно кивнул, а я заинтересованно приподняла брови и достала из бездонной сумки два складных табурета, дабы мы могли с удобством расположиться и поболтать.
– Почему же вы его не оставили, господин Хентритте?
– А зачем? – задал он мне резонный вопрос присаживаясь. – Я сделал это специально – хотел посмотреть, как родственники будут распределять моё состояние.
– У вас с ними плохие отношения?
– Мы действительно не очень хорошо ладим, да и я хотел заранее создать себе развлечение после того, как умру. К сожалению, я не был некромантом и не ведал, что дальше своей могилы мне уйти не удастся. Знаете, я отчасти предчувствовал, что я скоро умру. У меня даже была мысль оставить в кармане халата записку, что «это» сделал дворецкий, чтобы навести суету и запутать всех, но передумал.
– Кажется, мы с вами поладим, – усмехнулась я, чувствуя, что у мужчины отличное чувство юмора. – Однако я пришла к вам не болтать. Есть дело. Раз у вас нет того, кому хотите оставить наследство, так почему бы не отдать его мне?
– Вам? – казалось, что аристократ опешил от такой наглости.
– Почему бы и нет? Вы уже умерли, вам не нужны деньги, а я молода и перспективна, так почему бы не отдать их мне?
– А вы не промах, – хмыкнул господин Хентритте, складывая руки на груди. – У меня есть дети и внуки, и все друг друга знают. Не находите странным, что внезапно всё достанется девушке, пусть и очень обаятельной, – отвесил он мне комплимент, – которую никто никогда не видел?
– Догадывалась, что вы можете так сказать, а потому я всё придумала. Вам остаётся только подписать, – я достала из сумки блокнот и раскрыла его на той странице, где была закладка. – Вы – маг-стихийник. Я тоже обладаю предрасположенностью к стихии воды, а потому мы сделаем так, словно бы на старости лет вы решили попробовать взять ученицу на обучение. Последние три года, что живете здесь, я была вашей ученицей. Заботилась о вас и была рядом, и вы решили оставить все наследство мне, а не своим неблагодарным родственничкам.
– А как же мои слуги? Они же сразу раскроют обман.
– Господин Хентритте, поверьте мне, слуги – последние о ком вы должны беспокоиться. Что скажете? Согласны?
– А как же мои наследники? На самом деле, у меня есть один хороший внук.
– Я понимаю и почитаю ваши желания. Вы должны просто переписать на меня всё имущество и капитал, а когда объявятся родственники, то сыграю роль благородной девицы и дарую им восемьдесят процентов наследства, оставив себе немного денег и ценные артефакты, – честно объяснила я свой замысел.
– А вы мне нравитесь. Часто такое проворачиваете? – он указал на документы в моих руках.
– Пару раз в полгода, не чаще. Подпишем?
– Только при некоторых условиях.
– Говорите.
– Вы сделаете так, чтобы я не был привязан к этой могиле и мог бродить, где захочу. Так я смогу проконтролировать ваши действия и понаблюдать за делёжкой наследства.
– Договорились, – я протянула ему ладонь для рукопожатий, а цвет призрачной фигуры стал меняться на нежно-зелёный, что означало: господин Хентритте очень счастлив или доволен.
– Ради призрачной свободы можно и пожертвовать состоянием, – пробормотал меценат. – Кстати, юная аферистка, как вас зовут? – несколько запоздало уточнил призрак.
– Эльдалиэна Эхор, – представилась я.
– Очень красивое имя, госпожа Эхор, – кивнул он, чуть поклонившись мне и, потерев ладони, поторопил меня. – Давайте скорее подписывать, мне терпится вернуться в родной особняк. Ох уж эти мерзкие холодные камни, – передёрнул он плечами, взглянув на свою могилу.
