ПРОЛОГ. Полгода назад
Он был идеален. Совершенен.
Он был настолько хорош, что в первое мгновение пальцы сами сжали карандаш, а рука схватила чистый листок бумаги вместо помеченного томика стихов с общей полки. Высокий лоб, слегка нахмуренные темные брови, линия носа, будто выверенная по линейке, чуть впалые щеки, плотно сжатые губы, - эти черты стоили того, чтобы изловить их обладателя и обманом и шантажом вынудить его просидеть пару часов в студии, позируя хотя бы для графики. Его не портила ни дурацкая водолазка, ни стрижка «под единичку», не позволявшая рассмотреть цвет волос – у корней они были неопределенно-русыми, и у кого другого наверняка обрисовали бы все несовершенства черепа.
Но незнакомцу все было нипочем. А мгновением позже он еще и прекратил щуриться, привыкнув к интимному полумраку, нарушенному лишь настольной лампой на администраторской стойке, и улыбнулся. Уголки губ дрогнули, поползли вверх; едва наметившаяся морщинка между бровей пропала, зато на левой щеке появилась ямочка, - и я застыла, потому что вот это уже нужно было рисовать гуашью, подбирая краски и полутона в тени. Мягкий карандаш, только что просившийся в руки, показался неуместным.
- Могу я увидеть хозяина? – спросил незнакомец, закрыв за собой дверь. Голос оказался под стать внешности – завораживающий с первых же нот, глубокий, царапающий; но я перестала бессознательно улыбаться в ответ и подобралась.
Обычные посетители приходят в «Веточку омелы» парами, смущенно потупившись или, напротив, с вызовом глядя на администратора, и их куда больше волнует наличие свободных комнат на ближайшую пару часов, нежели хозяин гостиницы. Если уж на то пошло, то его вообще не хотят видеть, - как, зачастую, и собственно администратора. Не та специфика заведения.
И если уж кто-то пришел в неверный предрассветный час в одиночестве и спрашивает главного, то его явно волнует не аренда любовного гнездышка.
- С какой целью? – чуть резче, чем следовало бы, уточнила я, отложив карандаш.
Но незнакомца не смутил ни мой тон, ни изменившееся выражение лица. Он по-прежнему улыбался, открыто, обаятельно и искренне, как мальчишка, получивший долгожданный подарок; от него не ускользнул мой интерес – и демонстрировать ответный он ничуть не стеснялся. На мгновение меня кольнуло сожалением, что надолго его не хватит, но я все же взяла себя в руки и вышла из-за книжной полки, оставив за спиной администраторскую стойку. Незнакомец тут же окинул меня взглядом, предсказуемо остановившимся на широком святилищном поясе, в три слоя обмотанном вокруг моей талии.
- Лави Ар-Фалль?
Вот теперь я улыбнулась. Удовлетворенно и устало. Пояс сработал, как обычно: мгновенно отключил мужской интерес и перевел разговор в сугубо деловую плоскость – а в ней я чувствовала себя куда увереннее, чем когда непроизвольно тянулась к карандашу.
Да и не рисовала я уже давно. Что сейчас толку? Все одно руку нужно набивать заново, а можно подумать, у меня будет на это время…
- Да.
Незнакомец, наконец, поднял взгляд – и внезапно улыбнулся еще шире.
- О вас ходят такие слухи, что я ожидал увидеть кого-то… - уголок его губ дрогнул в усмешке – не то надо мной, не то над самим собой.
Разумеется, он ожидал увидеть не пигалицу в жертвенном поясе, а очередного проныру вроде того, с которым плотно побеседовал Витор еще на первом году моей «работы». Кто бы сомневался.
- Зачем вы хотели меня видеть? – повторила я.
Мужчина машинально мазнул раскрытой ладонью ото лба к затылку, словно пытался убрать с глаз несуществующую челку, и дернул плечом. Огляделся – не то выигрывая время на раздумья, не то в надежде обнаружить в полутемном холле почасовой гостиницы искомого проныру посолиднее; и я нахмурилась, потому что в профиль он выглядел странно знакомым.
Но задуматься об этом чужак не позволил, без лишних слов вручив мне сложенный вдвое лист бумаги.
- Что это? – разворачивать его я не спешила, подняв испытующий взгляд.
- Жест доброй воли, - усмехнулся незнакомец. – Вы ведь искали подходы к личной модистке герцогини Тар-Рендилль? Это эскиз ее нового платья к сезону. Полагаю, теперь вы сможете связаться с портнихой баронессы Форкуад и сохранить репутацию лучшей в своем деле.
Платье и впрямь было интересным, но я нахмурилась только сильнее. Герцогиня Тар-Рендилль слыла законодательницей мод, и среди светских львиц за фасонами ее новых нарядов велась такая охота, что львицы настоящие казались невинными ягнятками. Эскиз, который незнакомец так небрежно сунул мне в руки, стоил месячной прибыли гостиницы – если, конечно, был подлинным.
- Кто вы такой? Откуда мне знать, что это…
- Не подделка, - нетерпеливо перебил он. – Вам ведь знаком почерк герцогини, не так ли? В углу, видите?
Я послушно опустила глаза и насторожилась еще больше. Резолюция в углу гласила, что платье должно быть готово не позднее середины мая, и сдержанные, идеально выверенные буквы с правильным наклоном действительно выглядели знакомо. Навскидку, конечно, но, тем не менее…
- Давайте договоримся так, - улыбнулся незнакомец. – Вы отдадите эскиз портнихе баронессы и сами увидите, что будет. У вас ведь так или иначе не осталось времени на поиски, вряд ли вы придумаете что-нибудь другое. Как только убедитесь, что платье будет именно таким, пошлите мальчишку в соседний квартал, пусть найдет Ланса. Я приду, и мы обсудим трудоустройство одной замечательной девочки. Элиза вам понравится, вот увидите.
- И все? – недоверчиво уточнила я, но напоминать о настоящей стоимости эскиза благоразумно не стала. – Только обсудим?
Его улыбка стала только шире, а в глазах появилась поистине лисья хитринка – словно он точно знал, что я не смогу ему отказать.
- Только обсудим, - сказал Ланс. – Верьте мне, Лави.
И мне вдруг отчаянно, нелогично и совершенно невовремя захотелось ему поверить. И карандаши, карандаши наточить – мало ли что…
ГЛАВА 1. Благодетель
Маг, плетущий заклинание прямо за гостиничной стойкой, выглядел эпатажно, если не сказать странно. Насыщенный темно-рыжий цвет волос говорил сам за себя: такой мастер мог быть только огненным, а они обычно проводили время исключительно в военных лабораториях, - а потому Витор успешно совмещал должности ночного администратора и местной достопримечательности. Я ничуть не удивилась, когда вошедшие в полутемный холл гости проигнорировали меня и прямой наводкой направились к стойке.
Насторожилась я позже, когда гости попытались наладить диалог с магом. В «Веточку омелы» частенько забредали пары, где ни одну из половинок нельзя было назвать прекрасной, - но они, как правило, держались тихо и вежливо, и даже самые шумные и провокационные никогда не рисковали портить настроение Витору.
