***
«...прикладываю к письму охранный амулет. Повесь его над дверью, и всякий, кто задумал недоброе, начнет кудахтать на пороге. Заряд выверен таким образом, чтобы ты могла сама подпитывать амулет по мере необходимости.
Хотела бы я написать, что искренне желаю счастья в семейной жизни, но это неправда. На самом деле я надеюсь, что произойдет чудо и ты вернешься на работу, потому как твое увольнение пробило дыру в моем черством начальственном сердце (и бюджете).
Передай своему мужу, что он везучий негодяй, и я его так ненавижу, что, скорее всего, на пороге вашего дома начну кудахтать громче иной несушки, хотя амулет делала сама.
С наилучшими пожеланиями,
Ликса Гроумвелл,
седьмой эмиссар Его Величества,
ныне отчаянно нуждающийся в личном помощнике.
P.S. Может, хотя бы на полставки?»
Вложив в конверт письмо и обещанный охранный амулет – маленькую курочку из белого янтаря, – я переложила послание на поднос и подперла голову рукой, размышляя обо всех смыслах выражения «смешанные чувства».
Новобрачные друг друга обожали – это было видно невооруженным глазом, и я едва ли могла пожелать чего-то иного своей бывшей помощнице. Но как теперь справляться без нее, не имела ни малейшего представления.
Найти грамотного человека, способного управиться с артефактом переноса, довольно легко. Для этого не нужны выдающиеся магические способности – моя Ами была предпоследней по силе на всем курсе, но это ничуть не помешало ей стать незаменимой.
Потому что нет ничего сложного в том, чтобы сортировать письма и время от времени щелкать пальцем по подносу. А вот создавать рабочую атмосферу, в которой не хочется немедленно сбежать домой, а тянет на великие свершения, – это редчайший талант, и он у Ами был.
Как найти еще одного человека, одаренного столь же щедро?
Я тяжело вздохнула и щелкнула по подносу. Письмо тотчас исчезло в сиреневом облачке с легким лавандовым ароматом – этот эффект тоже придумала Ами, самой мне вполне хватало того, что артефакт переноса просто работал. А ее вот забавляли такие уютные мелочи, и теперь я всюду натыкалась на следы присутствия бывшей помощницы.
Я не испытывала особых иллюзий насчет того, что она ответит на предложение поработать на полставки. Уж Ами-то хорошо представляла специфику моей деятельности и понимала, что в служении королю никаких временных ограничений на самом деле нет и быть не может. Эмиссар – это не столько должность, сколько образ жизни, и он плохо подходит молодой жене.
Я тяжело вздохнула и снова взялась за перьевую ручку.
«Дорогая Ула,
Должно быть, ты уже слышала о том, что моя помощница вышла замуж и ее супруг против того, чтобы она продолжала работать. Мое письмо не должно тебя слишком удивить, хотя, должна признаться, вчера я была изрядно шокирована, обнаружив, что совершенно не помню, как заправлять авторучку чернилами. Однако с тех пор удалось достичь определенного прогресса – как видишь, среди клякс и протечек уже можно прочесть некоторые буквы, но мне хотелось бы, чтобы впредь адресаты моих писем страдали чуточку меньше, чем ты сейчас.
Сотвори чудо, дорогая Ула, – я знаю, что в этих делах ты большая мастерица. Найди вторую Ами, только без требовательного супруга, молю.
Со смирением и осознанием собственного несовершенства,
твоя Ликса и все ее кляксы».
Пока я писала, над подносом взметнулось еще одно сиреневое облачко, и на золотистой поверхности материализовалось очередное письмо. Я убедилась, что на конверте нет пометок от канцелярии Его Величества, и дополнила стопку неотвеченных писем на краю стола.
Это оказалось последней каплей. Стопка перекосилась, и письма рассыпались – часть разлетелась веером по столу, часть медленно спланировала на пол. Я драматически зажмурилась, медленно выдохнула и, прежде чем наводить порядок, отправила письмо Уле.
Было слишком очевидно, что одна я смогу максимум разложить почту на пару стопок, причем не сортируя, а просто в надежде, что две стопки будут устойчивее, чем одна. Остаток вечера же мне предстояло посвятить чтению отчетов, а не корреспонденции, потому как их тоже скопилось великое множество, и уж они-то отлагательств не терпели.
Разумеется, поспать мне так и не удалось, а утро началось с того, что в кабинет вошел тарр Арген и со всем возможным почтением доложил, что прибыл кандидат на должность моего помощника, и у него рекомендации от самой атиссы Примулы Оули.
Ула и правда совершила чудо, как я ее и просила, но к утру мне уже требовалось два.
– Вели подать завтрак в малую гостиную, тарр Арген, – попросила я, чудом подавив зевок. – Боюсь, я не в состоянии соблюсти все подобающие формальности, как, впрочем, и обычно, так что в интересах кандидата свыкнуться с этим неловким моментом заранее.
Тарр Арген с каменным лицом выслушал мою тираду, почтительно склонил голову и выскользнул из кабинета, не позволив себе и тени усмешки, – хотя я была готова поклясться, что вредный лис весь в предвкушении. Он так и не простил мне увольнения Ами, а самой Ами – того, что замуж она вышла не за него, однако был слишком хорошо вышколен, чтобы позволить себе демонстрировать свое отношение открыто. На его удачу, моя работа располагала к тому, чтобы улавливать малейшие оттенки смысла там, где собеседник старался их скрыть, так что все, что требовалось от тарра, – это скрывать не слишком тщательно.
Изощренность его замысла я смогла оценить в полной мере только за завтраком.
Кандидат с рекомендациями от атиссы Примулы Оули был слишком высок, слишком тощ и слишком напряжен, а его аляповатый наряд буквально кричал о том, что был куплен в спешке и правильно заворачиваться в него новому хозяину только предстоит научиться. А еще кандидат оказался не Ами – крайне несознательно с его стороны! – и к тому же юношей, что повергло меня в крайнее недоумение.
Я была уверена, что просила у Улы помощницу, а не помощника, и выразила свои пожелания предельно точно.
Но юноша с кодовым именем «слишком» уже сидел в моей гостиной, его действительно прислала атисса, и я не могла выставить его за порог, не испортив отношения с одной из самых влиятельных женщин при дворе.
– Присаживайтесь, – я указала на свободное кресло и устроилась напротив, – атисс?..
Юноша проморгался, будто что-то попало ему в глаз, и послушно присел на самый краешек.
– Тарр, – поправил он с таким виноватым видом, будто нес личную ответственность за то, что его родители имели наглость не родиться магами самостоятельно и были вынуждены заплатить специалисту, чтобы их ребенка модифицировали в утробе. – Тарр Эрн Рэдри, – он наконец спохватился и протянул мне письмо, запечатанное фамильным перстнем Оули.
Конечно же, слишком много «р» в обращении. Чего же еще я ожидала?
