*(англ.) толчок, удар, тряска, потрясение
– Таким образом, дракон сможет использовать вводимую смесь для восстановления оболочки цисты. Согласно графику окупаемости, при исходной стоимости сырья на уровне цен внутреннего рынка…
Я не стала поднимать голову, чтобы взглянуть на этот график. И без того можно было не сомневаться: все безоблачно, красочно, обоснованно и вообще окупилось еще вчера, но на практике – неосуществимо.
– Поправь меня, он реально предлагает поставить дракону капельницу? – шепотом поинтересовался Лют, нетерпеливо ерзая на стуле.
Радим отвернулся от своей невероятно привлекательной презентации, чтобы бросить укоризненный взгляд на невнимательного слушателя, но наткнулся взглядом на пустые черные погоны особиста, нервно сглотнул и продолжил вещать. Я придержала при себе язвительные комментарии – благо ими обещала разразиться Алевтина Станиславовна – и молча кивнула.
Капельницу. Дракону.
Третья изо дня в день тосковала и гневалась все сильнее. Человек, наверное, уже смирился бы с произошедшим (или страдал затяжной депрессией, как повезет со складом характера), но эмоции дракона были медлительны и неторопливы, как ледниковые периоды… или мыслительный процесс отдельных личностей, так и не осознавших, что эпоха магии в трубопроводах должна закончиться раньше, чем драконье терпение. Иначе не поздоровится всем.
– Вопросы?
Я не выдержала и вскинула руку, но профессор Чечевичкина меня опередила.
– Как вы можете быть уверены, что образцы органики, обнаруженные на поверхности цисты Первой, – это ее продукты жизнедеятельности, а не случайно вмерзшие ископаемые? Вполне возможно, что принятый вами состав смеси никак не поможет ни Второму, ни Третьей.
Докладчик заметно стушевался и нервным жестом поправил очки на переносице.
– Аналогичные образцы были обнаружены, по меньшей мере, в пяти точках раскопок.
Алевтина Станиславовна выразительно закатила глаза, но промолчала. Директор исследовательского центра, не менее почтенный и многоопытный маголог Идан Могутович, и без того что-то помечал у себя в тетради и выразительно хмурился.
А Радиму ничего не оставалось, кроме как позволить мне задать вопрос.
– Каким образом планировалось вводить смесь? – поинтересовалась я. – Погружение в глубинные слои цисты аналогично погружению в жидкий азот. Смесь замерзнет и закупорит полость.
Ответ на этот вопрос, как ни странно, у докладчика был готов.
– Мы полагали, что ваша способность игнорировать криогенные свойства магии позволит обезопасить и бур, и «катетер», – он махнул рукой на голограмму за своей спиной, где сквозь трубу диаметром в половину моего роста текла питательная смесь веселенького розового цвета, сюрреалистично вписывающаяся в устье голографа. – Впоследствии, если эксперименты профессора Чечевичкиной увенчаются успехом, метод можно будет применить и на других месторождениях… то есть драконах.
Алевтина Станиславовна едва заметно поморщилась на его неуверенное «если», но возражать не стала. Пока что все эксперименты, направленные на воспроизведение моего феномена, заканчивались горкой ледяных крысиных трупиков: грызуны привыкать к магии не желали категорически. Профессор не теряла надежды подобрать-таки дозировку, которую они вынесут, но с каждой партией крыс выглядела настроенной все менее оптимистично.
Зависимость допустимой концентрации магии от веса оказалась нелинейной, и я Чечевичкину вполне понимала.
– Один дракон все равно не способен обеспечить весь Союз, да еще работать на экспорт, – вклинился Лют. Ему бесцеремонность простили с той же нервной снисходительностью, что и Алевтине Станиславовне: невоспитанность, конечно, вопиющая, но кто рискнет сделать замечание известному профессору (который в случае чего пошлет все бюро вниз по трубе и уйдет на пенсию) или, тем паче, черному особисту? – Капельница не решит проблему дефицита энергии.
– В ближайшие два года ее ничто не решит, – философски заметил Радим. – Так или иначе, придется возводить электростанции по всей стране. Но в переходном периоде Третья сможет обеспечить привозной магией хотя бы крупнейшие заводы и комбинаты, без которых строительство станций невозможно.
Алевтина Станиславовна бросила на меня предостерегающий взгляд.
«А еще Третья сможет разнести к чертям крупнейшие заводы и комбинаты, Временный городок и все, что подвернется под крыло, – как только осознает, что с ней делают», – мрачно подумала я, но покорно смолчала.
Разумность драконов еще предстояло доказать. На слово мне, естественно, никто не поверил – а поскольку откачку магии так или иначе прекратили, я не видела смысла разводить панику. Директор исследовательского центра производил впечатление человека достаточно здравомыслящего, чтобы вежливо выслушивать даже самые неадекватные идеи и с нечеловеческим терпением прогонять их через фильтр научно-доказательной базы.
– Еще вопросы? – поинтересовался докладчик, оглядывая аудиторию с нескрываемой надеждой, что оных не последует.
Я подумала и все-таки смолчала о том, что пробурить оболочку цисты вообще-то невозможно: любой бур пасует перед слоем магии толщиной в несколько сотен метров. Было слишком очевидно, что в ответ мне предложат каким-нибудь образом не дать замерзнуть и буру. А вопрос о том, где я возьму столько энергии на обогрев, аккуратно обойдут.
– Спасибо, Радим Ильич, – отлично поставленным голосом прогрохотал Идан Могутович. – Прервемся, коллеги. Сбор специалистов, задействованных в экологических проектах, – через час.
Аудитория немедленно оживилась: зашелестела заметками, защелкала застежками портфелей. Бывшая комната психологической разгрузки – ныне зал для всеобщих сборов – быстро заполнился людским гомоном, а между расставленных стульев протянулось шествие удаляющихся на перерыв. Конференция чем-то неуловимо напоминала студенческую – только вот «студентам» в большинстве своем перевалило за четвертый десяток. Но что делать, они не знали точно так же, как и восемнадцатилетние.
Впрочем, и я не могла похвастаться достаточной мудростью, а потому молча сползла по стулу, запрокинув голову на спинку и вытянув ноги. Алевтина Станиславовна, кажется, была со мной солидарна и провожала шествие магологов устало-безнадежным взглядом, но потом все-таки встряхнулась и тоже отправилась в столовую.
– Ты не пойдешь? – спросил Лют. – Взять тебе что-нибудь?
Я безразлично пожала плечами, но выразить недовольство моим поведением особист не успел: к нашему ряду стульев приблизился Радим и заговорил, нервно поправив и без того нормально сидевшие очки:
– Ратиша, в кафетерий завезли апельсины и кофе. Вы составите мне компанию? – докладчик перевел взгляд на Люта и несколько побледнел, но стоически добавил: – Разумеется, я буду рад и вашей компании, Лют Алексеевич.
