Але хотелось, чтобы каникулы поскорее закончились. Вот что значит перейти из обычной школы в киноколледж! Здесь и всяких дураков не в пример меньше, и учиться гораздо интереснее, столько всяких оригинальных предметов – режиссура, актерское мастерство, киноведение… Физики-математики, конечно, тоже никуда не делись, но они стали фоном для более увлекательных вещей: этюдов, репетиций и спектаклей. Кстати, одним из них – «Святочным вертепом» – Алин класс блистательно закончил первое полугодие и встретил Новый год.
И сейчас, когда зимние каникулы остались позади, она направлялась в колледж и переживала: как ее встретят одноклассники? Прошлой осенью много всего произошло: она успела влюбиться в Ваську, а потом разочароваться в нем. Оказалось, на самом деле ему нравилась другая девчонка, Лиля, а за Алей он ухаживал, только чтобы вызвать ее ревность[1]…
Вспоминать об этом было неприятно. Аля думала, все осталось в прошлом – на новогоднем вечере у нее словно глаза открылись, она впервые посмотрела на Ваську не замутненным влюбленностью взглядом, вдруг поняв, что из себя представляет сей персонаж. Почему же она так нервничает, ожидая и боясь встречи с ним? Вроде бы за каникулы ей удалось привести себя в чувство и забыть этого типа, недостойного ее внимания!
Аля даже сходила в парикмахерскую и коротко постриглась, прочитав в Интернете, что смена имиджа немало способствует изменению не только внешности, но и «внутренности». Сейчас она об этом опрометчивом шаге здорово жалела. В голове и правда прояснилось, словно вместе с волосами она оставила на полу парикмахерской балласт мешающих спокойно жить мыслей, но как она теперь покажется на глаза классу? Кошмар, целое полугодие вместе проучились, а она все еще стесняется, будто новенькая!
Сколько ни готовила себя к встрече с Васькой, а столкнулась с ним неожиданно. Аля плелась вверх по лестнице, всячески оттягивая свидание с любимым классом – специально вышла заранее, чтобы морально подготовиться, – а он вприпрыжку несся вниз и едва не сшиб ее с ног, затормозив в последний момент.
– Привет! – бросил он и, не дав Але ответить, сразу заметил: – Постриглась?
– Угу, – пробормотала она и собралась запоздало поздороваться в ответ, но он бросил:
– Прикольно, – и побежал дальше.
Аля осталась на лестнице в полнейшем ступоре – какой же он симпатичный! В белой рубашке, выглядывающей из-под ворота свитера, с вечно взлохмаченной челкой, пронзительно-стальными серыми глазами… Аля смутно чувствовала: про стальные глаза она не сама придумала, а где-то прочитала, но что делать, если глаза у Васьки именно такие? «Кстати, почему он сломя голову из школы несется за несколько минут до начала урока?» – задумалась она и с радостью поняла, что ей это больше неинтересно.
Ее появление в классе никакого фурора не произвело – народ вяло откликнулся на «привет». Аля даже расстроилась: вообразила себя звездой экрана и сцены! Она прошла между парт и плюхнулась за последнюю у окна, благо, учеников здесь считали творческими личностями и давали права и свободы – например, сидеть можно было где угодно и с кем угодно, меняясь местами хоть каждый урок. Аля успела вовремя: едва она опустилась на стул, в класс вошла преподавательница по режиссуре Ирина Юрьевна, а следом за ней – надменный сухопарый дядька, которого они раньше не видели. Загремели отодвигаемые стулья, класс поднялся.
– Садитесь, садитесь! – замахала руками Ирина Юрьевна. – Я тоже очень рада всех видеть! Надеюсь, вы хорошо провели каникулы и полны сил для новых подвигов?
Ответом стал невнятный гул.
– Вижу, что полны, – кивнула она. – А поможет вам в этом новый преподаватель по актерскому мастерству…
Дверь приоткрылась, и на пороге нарисовался Антон.
– Извините, – немало не смутившись, с достоинством сказал он, неторопливо оглядел класс, увидел свободное место рядом с Алей и направился к ее парте.
Аля заметалась, но деваться было некуда – Антон уже плюхнулся рядом, посмотрел на нее из-под свисающей на глаза кудрявой челки и проникновенно сказал:
– Привет.
Аля ответила сдавленным голосом. Перед ее глазами словно замелькали кадры кинохроники: часы бьют двенадцать, все вокруг орут, а Антон наклоняется к ее уху и шепчет: «С Новым годом, Алька!» Она даже подумала, что он ее поцелует, но до этого дело не дошло. Вскоре народ разошелся по домам продолжать празднование, в каникулы они не встречались и не созванивались, и Аля не придала всему этому значения – сочла частью новогоднего безумия. Получается, была не права? Но почему он тогда не проявлялся все каникулы…
– Новый преподаватель по актерскому мастерству… – повторила Ирина Юрьевна, но закончить ей опять не дали – в класс просочился Васька в компании Лили.
В отличие от Антона они не стали привлекать к себе внимание, молча прошмыгнув за последнюю парту по соседству с Алей. Она прислушалась к себе – не екнуло ли сердце? Ничего не екнуло, – с радостью поняла Аля. Значит, она на верном пути к выздоровлению.
– Новый преподаватель по актерскому мастерству Иосиф Петрович, – наконец договорила Ирина Юрьевна слегка раздраженно.
Все недовольно зашумели.
– А как же Василиса? – пробасил широкоплечий здоровяк Славик.
– Василиса Александровна, хочу напомнить, ваш преподаватель по теории рекламы, – строго сказала учительница, – она просто с вами новогодний спектакль ставила. Директор посмотрела его и решила, что класс совсем не в том направлении развивается – какая-то комедия, хиханьки да хаханьки. А ведь актерское мастерство – это не забава, а серьезный труд. Поэтому теперь с вами будет заниматься Иосиф Петрович.
Класс заворчал, но мнение ребят никто спрашивать не собирался – Ирина Юрьевна пожелала новому преподавателю удачи, а ученикам почему-то терпения и покинула кабинет. Славик поднялся и начал складывать вещи в сумку.
– Хотите покинуть занятие? – осведомился Иосиф Петрович.
– А мы разве не в актовый зал пойдем? – удивился Славик. – Сцена там.
Преподаватель едва заметно усмехнулся.
– Я видел ваше новогоднее представление, – он насмешливо выделил это слово, и Аля обиделась – ну да, представление, во втором отделении они шуточный цирк показывали, все правильно. – И думаю, что на сцену вам рановато. Позанимаемся пока в классе. Открываем тетради, пишем заглавие: «Общая теория режиссуры и актерского мастерства».
В классе росло недоумение, но возмущаться в открытую никто больше не решался – новый препод наводил оторопь и словно гипнотизировал их, как старый седой удав стайку глупых юных кроликов.
– Записали? Пишем дальше: «Надо любить искусство в себе, а не себя в искусстве». Знаете, кто это сказал?
