1. 1. Недальновидный план
.
2-ая книга дилогии "Рыков"
.
Я открываю глаза. Во рту странный и не особенно приятный анисовый привкус. Шея затекла, пытаюсь пошевелить головой. Хоть и со скрипом, но мне это удаётся. Медленно сажусь и осматриваюсь.
Я, похоже, где-то на даче. Диван, на котором я спала, явно для сна не предназначен, чувствую себя принцессой на горошине, всё тело ноет. Комната довольно большая, стены бревенчатые, пол и потолок тоже из дерева. Я вижу большое окно без штор, бильярдный стол, несколько плетёных кресел, кулер и ещё один диван.
Эх, а я так надеялась, что всё случившееся вчера было лишь сном. Но нет. Здравствуй явь… Ну, хоть не связана, и на том спасибо. Лозман, подлец, опоил меня, подсыпал что-то в чай. Больше, чем уверена, его рук дело.
Теперь понятно, для чего была нужна вся эта история с первой женой. А вот со второй вопрос остаётся пока без ответа. Пьеса с открытым финалом... Вернее, правильнее было бы сказать, что открытым остаётся вопрос со мной. И с Ромой… И тот разговор, который он начал, теперь не кажется особенно приятным. Собственно, он и так уже дал понять, какими видит наши отношения…
Ладно, сейчас есть вопросы поважнее. Для чего меня сюда притащили? И что со мной будут делать? В груди пусто, а тревога не даёт ни на чём сосредоточиться, как перед экзаменом…
Я поднимаюсь на ноги и пробую сделать пару шагов. Порядок, ходить могу. Туалета нет, и вот это не очень хорошо. Подхожу к двери и прислушиваюсь. Тихо. Осторожно нажимаю на дверную ручку. Заперто. Ну, а чего я хотела… Иду к окну.
За ним двор большой усадьбы с красивым садом и с большой огороженной территорией. Я замечаю КПП с охранником, собаку, машины, чёрный микроавтобус. Я, судя по всему, на третьем этаже, прыгать рискованно. Можно было бы попытаться влезть на крышу и дать дёру, но как пробраться за ограду?
За дверью раздаются голоса. Ой-ой, лучше бы притвориться спящей. Я бросаюсь к дивану, но не успеваю, и дверь распахивается, когда я нахожусь у стола. В комнату заходят Лозман и Сурганов. Всё логично. Логично, но крайне неприятно, ну что за скотина этот Лозман…
– Наконец-то – говорю я, беря в руки кий. – Я тут жду-жду. Ну, с кем первым разделаться?
Они останавливаются, глядя на меня с некоторым изумлением. Я указываю рукой на белые шары, выставленные красивым треугольником:
– Посмотрим, на что вы пригодны.
А у самой сердце, как мотылёк, мечется порхает, да всё не может вырваться на волю. Кажется, я переборщила. Холодные медвежьи глаза Сурганова наливаются кровью.
– Я не пойму, тебе цирк здесь что ли? – рычит он.
Лозман, стоя чуть позади него делает мне предостерегающие знаки, мол стой, притормози. Сказать легко и даже знак подать нетрудно, а вот попробуй притормози, когда голова от страха не работает. А мне действительно страшно. Сурганов, похожий на бородатого ассирийского быка с бешеным взглядом и раздувающимися ноздрями не самое спокойное зрелище.
Он делает несколько шагов и, приблизившись вплотную, нависает надо мной. От него и пахнет быком. Я чувствую животный запах, смешанный с запахом восточных благовоний. Это тоже пугает. Угроза, ощущается прямо физически.
– Цирк, думаешь? – повторяет он.
– Если судить по участникам шоу, то да, можно так подумать, – говорю я, сжимаясь от страха.
Что я несу! Это с перепугу…
– Тимур, Тимур, не горячись, – вступает Лозман.
Тимур резко к нему поворачивается и цедит сквозь зубы:
– Скажешь, когда спросят, а сейчас завали хлебало пока что.
Как-то не очень ситуация, честно говоря, но я человек с разбитым сердцем, и мне терять нечего.
– Вы бы сами завалили, Тимур Сергеевич, своё… не знаю что там у вас. Вы же понимаете, план ваш, по меньшей мере, недальновидный и тупой, если уж откровенно говорить.
Иду ва-банк, я ведь и в помине не знаю, что у них за план.
Его чёрные глаза расширяются, как от инъекции адреналина, и в тот же миг я получаю не сильную, должно быть, по его меркам, оплеуху. Я отлетаю в сторону, выронив кий, и падаю на спину. Оказывается, всегда есть, что терять.
Сурганов подходит ко мне, перешагивает и останавливается прямо надо мной. Я лежу у него между ног, и из этого положения он выглядит особенно страшно.
– Думаешь, если в прошлый раз с х*я моего спрыгнула, то всё, история так вот вязла и закончилась? Нет, это значит, что история только началась. Я с тобой позанимаюсь, готовься. Узнаем друг друга максимально близко. Прямо сейчас и начнём. Он тянется к ремню и очень медленно его расстёгивает.
Признаюсь, выглядит это всё крайне паршиво и сердце у меня стучит всё быстрее. Да нет, я не верю, он, наверное, просто хочет меня запугать, а на самом деле ничего такого не планирует.
– Тимур, – не оставляет попыток Лозман. – Наша цель не она, это лишь инструмент. Помнишь, о чём мы говорили?
– А одно другому не мешает. Я заберу у Рыкова свои активы, и девку его отдеру так, что она месяц пошевелиться не сможет, если выживет. А его самого пущу по миру. Что тебе не нравится? Заберу своё и прихвачу кое-что его. Можешь тоже её трахнуть, но только после меня. Я слышал про твоё пари, думаю тебе тоже есть, что выяснить с этой бабой.
Он говорит это всё, глядя на меня и недобро улыбается.
– Ну, хули ты лежишь? Раздевайся давай, я чё уговаривать должен?
Сурганов наклоняется ко мне, но в этот момент раздаётся телефонный звонок.
— Это Рыков, — говорит Лозман.
— Ну отвечай, чего ждёшь? Включай на громкую. Это защищённая линия?
— Да, защищённая... Слушаю, Роман Григорьевич.
— Лозман?
— Да, я.
Сурганов оставляет меня и подходит к Лозману.
— С Розановой всё в порядке?
— Пока ещё в порядке, — вступает Сурганов — но ты зря время тянешь. Всё может измениться.
— Да я не тяну, Тимур. Ты даже представить не можешь, сколько всего я сделать успел.
— Он хочет меня изнасиловать! — кричу я, поднимаясь и отступая за бильярдный стол. — В любом случае!
Повисает короткая пауза. Сурганов, кажется, сейчас взорвётся от ярости.
— Пока ничего плохого не произошло, — примирительно говорит Лозман.
Сердце сейчас разорвётся от страха, но я снова кричу:
— Он меня ударил!
— Заткнись, сука! — ревёт Сурганов.
— Тимур, ну что ты за гандон, а? — спрашивает Рыков. — Вы где сейчас, в биллиардной?
Странный вопрос. Как он знает?
— Да! — отвечаю я.
— Даша, не подходи к окну.
— Что?
Но его ответа я уже не слышу из-за быстро нарастающего громыхания вертолёта. Почти сразу окно разлетается вдребезги и в него вваливаются спецназовцы. Лозман пытается выскочить в дверь, но оттуда тоже появляются люди с автоматами и ещё человек с видеокамерой.
— Лежать! Всем на пол! Руки за голову!
Два спецназовца подскакивают к Сурганову и быстро кладут лицом вниз. Он рычит и пытается сопротивляться, но куда ему против бойцов.
