1. 1 Богдан
Богдан
Я эгоист. Так мне с детства твердила мать. Так говорила моя бывшая жена. И так я чувствовал себя в тот момент, когда нынешняя жена заботливо вытирала кровь с моего лица. Потому что вовсе не о ней я думал в этот момент. А о другой. О ее младшей сестре. Об острой на язычок блондинке, мечты о которой помешали мне избежать столкновения. Однако именно Светлане я набрал первой. Как только очнулся в разбитом автомобиле. Второй участник ДТП с места пришествия смылся. Что показалось мне странным, ведь это я не выпустил выезжающий со двора автомобиль и был виноват в большей степени, нежели тот, кто сидел за рулем второго авто. Его я рассмотреть не успел. Все произошло слишком быстро. Да и кто, скажите на милость, гоняет по дворам с такой скоростью, да еще и с включенным дальним светом?
— Ну, где же они? — бубнила себе под нос Светлана, ругаясь на не появившуюся до сих пор неотложку. — Точно ничего не болит?
Болит. Голова болит так, что кажется, вот-вот лопнет подобно спелому арбузу. Но супруге я об этом говорить был не намерен. Не хотел пугать. Она и так дрожала вся. И явно не от холода. Я поймал ее руку и сжал ладонь.
— Не суетись, Света, — попросил хриплым голосом. — Все будет хорошо.
Она кивнула и закусила губу. Когда-то, как только мы познакомились, этот ее жест заставлял меня вспыхивать за секунду. Сейчас же было абсолютно глухо. И в груди, и в паху. Ни малейшей реакции. И это не следствие аварии. Когда-то я до безумия хотел эту женщину. Яркая, уверенная в себе брюнетка заставляла мое сердце бешено колотиться, разгоняя кровь, которая тут же приливала к члену. Я не любил Свету. Но хотел. Безумно хотел. А теперь и этого не осталось. Я бы мог принять все произошедшее за мужскую слабость. К врачу обратился бы. Если бы не одно существенное «но». Член у меня вставал так же, как и прежде. Вот только теперь на одну-единственную блондинку. И ничего с этим сделать, к сожалению, я не мог.
2. 2
И почему я думал о ней в такой момент? Вместо того чтобы задаться вопросом, почему не сработала подушка безопасности. Будь я не настолько оглушен своим недавним открытием о том, что по уши влюбился в младшую сестру своей жены, и столкновением лоб в лоб с другим автомобилем, я бы, может, сразу сложил два и два. Но увы.
Наконец мы услышали сирены мчавшейся к нам скорой помощи. И полиции. Фельдшер тут же приступил к осмотру, аккуратно отстранив от меня Светлану. Та стояла за его спиной и заламывала руки. Полицейские обошли мой внедорожник, оценили тормозной путь, и один из них приблизился.
— Вы не запомнили второго участника происшествия? — спросил он вот уже в третий раз.
Голова раскалывалась, в ушах гудело, и каждый громкой звук отдавался пульсирующей болью. Я происходящее воспринимал рывками. Как в стоп-кадре.
— Нет, — попробовал покачать головой, но тут же оставил эту затею. Слишком болезненно.
— Вы должны будете дать показания, — сказал блюститель закона, нахмурившись.
— Не сейчас, — возразил ему фельдшер, — у пострадавшего сотрясение и сильные ушибы. Мы заберем его в больницу.
— Я могу поехать с ним? — спросила супруга. — Я его жена.
— Конечно, — согласился фельдшер и посмотрел на меня виновато. — Обезболивающее я вам сейчас дать не могу. Сперва должен осмотреть доктор. Потерпите?
«Почти всю жизнь только это и делаю», — хотелось сказать мне. Но я промолчал. Мужчины не плачут, не жалуются, не впадают в истерику. Даже если боль в груди рвет на части. Даже если она вовсе не из-за физических повреждений. Мужчина должен быть как скала. И я старался. Я правда-правда очень старался.
3. 3
Почти весь путь в больницу прошел как в тумане. Света сидела рядом в машине скорой помощи и ни на мгновение не отпускала моей руки. А я не мог разобраться, от чего мне тошно на самом деле - от удара и сотрясения мозга, плюс еще и тряска по пути прибавилась. Или все же от того, что чувствовал я себя законченным мудаком.
Вот же она, красивая женщина, дочь очень богатого и влиятельного человека, к тому же моя законная жена. Держала мою руку волновалась. А мне от этого было никак. Совершенно.
Самостоятельно выйти из кареты скорой помощи мне не дали. Да я бы уже и не смог, наверное. С машины когда вылезал, едва не рухнул. Хорошо, что мед брат вовремя поспел на помощь. Все таки неслабо меня приложило.
Меня куда везли на каталке, брали кровь на анализы, потом снова везли в специальные комнаты с медицинским оборудованием, чтобы проверить мое состояние.
Дотошный доктор задавал миллион вопросов и проверял зрение, от чего головаа болеть стала еще больше.
И вот наконец-то меня определили в палату, сделали укол и оставили одного. Ну почти.
— Мне разрешили побыть тут, — услышал тихий женский голос.
Света прошла в палату и уселась на небольшом диванчике у стены.
С трудом повернул голову в ее сторону и открыл глаза. На плечах жены был накинут больничный халат, то ли голубого цвета, то ли бирюзового, в таком освещении разобрать оттенок не представлялось возможным. Она сидела, подобрав под себя ноги, как и всегда, когда ей было плохо или она предавалась душевным терзаниям.
— Езжай домой, — чуть слышно сказал я.
Нет смысла ей тут сидеть.
— Я побуду с тобой немного, — воспротивилась она, и тут же поспешила добавить, увидев, что я собираюсь возразить: — совсем немного посижу. До того момента как ты уснешь. Дома мне будет жутко находиться одной.
— Хорошо, — кивнуть сил не осталось, — если боишься быть одна дома, езжай к матери. Переночуешь, заодно и Лешу заберешь. Приедете ко мне завтра.
Я не услышал, что она ответила и ответила ли вообще. Обезболивающее похоже начало действовать и я провалился в беспокойный сон.
4. 4
Не могу припомнить точно, что мне снилось. Но в том, что это было что-то запредельно неприятное, я был абсолютно уверен. Потому как проснулся в холодном поту и весь липкий.
От резкого движения голова отозвалась острой болью и я словно подкошенный рухнул обратно на подушку. Хотелось выть, насколько сильной была боль. Но к счастью я совсем скоро почувствовал чье-то присутствие, а после и удол. С облегчением я снова провалился в сон.
Второе пробуждение пришлось на световой день. Хоть я и не был уверен, что в первый раз просыпался ночью. Палата была пуста. Здесь было тихо и свежо. Явно убирались пока я спал. Возможно настолько сильным было действия препаратов. А быть может персонал тут умеет работать настолько бесшумно, что я даже не слышал ничего.
Я приподнял голову и посмотрел по сторонам. Все та же палата, в которую меня привезли с самого начала. Но я был не точно в тому уверен, поскольку при поступлении в больницу мне было не до оценки интерьера.
В коридоре я распознал шаги, которые уверенно приближались. Дверь в палату распахнулась и на пороге появилась очень красивая брюнетка. Она была одета в строгий брючный костюм черного цвета и белую блузку. Благородные черты лица подчеркивал едва заметный макияж, а волосы были уложены в пучок. Идеальный секретарь. Но она точно не была секретарем. Ее выдавал взгляд. Слишком надменный, слишком, хищный.
