Несколько лет назад меня пригласили проконсультировать больных в доме престарелых. Я охотно согласился. Мне нравится общаться с пожилыми людьми, слушать их полные жизненного опыта и мудрости истории. Мне на всю жизнь запомнился один пожилой человек. Маленький сморщенный старичок, ему уже было далеко за девяносто, он мог передвигаться лишь в инвалидной коляске. Мужчина страдал от хронической бессонницы. Выяснилось, что во время Второй мировой вой ны он был узником концентрационного лагеря, где провёл около трёх лет. Ему чудом удалось спас тись, совершив побег. Мне навсегда запомнились его слова. Он сказал, что концентрационный лагерь научил его сильно любить жизнь и ценить время. Каждая секунда прожитой жизни была абсолютно бесценна. Все знали, что могут быть убитыми в следующий момент. Он рассказывал о том, как от всей души по утрам радовался малиновым лучикам солнца, падающим на его матрас через щель в досках барака. Как был рад каплям дождя, облакам, ветру, всему, что окружало. Именно там, в лагере, он понял: самое главное в жизни – любовь к ближнему. Любовь к тем, кто сгорел в печи вчера, кто рядом с ним сегодня и кто сгорит завтра.
Я не совсем понимал, о каком счастье и любви может идти речь, когда человек рассказывает о жизни в лагере. Мне казалось, что основными эмоциями должен был быть страх, ненависть к мучителям, злоба, желание отомстить.
История, произошедшая со мной, это история о любви и смысле жизни. Я теперь понимаю смысл слов, сказанных пожилым человеком, пережившим ужасы лагеря.
Я потерял многое, но приобрёл то, о чём все мечтают. Если бы кто-нибудь рассказал мне о том, что со мной случится, я бы никогда в жизни не поверил. Не поверил бы потому, что посчитал бы это фантастикой, глупой выдумкой фантазёров. Не то чтобы я не верил в чудеса. Я не допускал мысли, что подобное может произойти со мной. Казалось, моя жизнь вполне предсказуема, разложена по полочкам, видна со всех сторон. Я был абсолютно убеждён в том, что никаких невероятных событий произойти не может. Мне казалось, что я проживу статистически среднюю жизнь. Заведу семью, детей, куплю большой просторный дом, крутую машину или даже две. Буду работать, успешно вкладывая деньги, путешествовать, наслаждаться комфортом, проводить время с друзьями, постепенно стареть и конце концов умру, окружённый любящими родственниками. И на этом будет поставлена точка. Но всё произошло не так. Я живу совершенно по-другому. Я, по сути своей, иной человек. Я даже на себя стал внешне не похож. Многие знакомые меня не узнают, встретив случайно на улице.
Мне хотелось бы всё рассказать по порядку, не упустив ни одной детали. Я сосредотачиваюсь и начинаю печатать, прихлёбывая из стакана горячий крепкий чёрный чай. В памяти всплывают удивительные картины недавнего прошлого. Иногда мне кажется, что всё произошло не со мной, а с кем-то другим, и это не я печатаю текст. Это некто, используя мою руку, печатает историю, пытаясь убедить читателей в том, что есть способ стать счастливым. Ведь это так важно – найти счастье в конгломерате быстротекущих событий, в суете, спешке, гонке, отнимающей силы у нас, мечтателей о светлом и прекрасном. И как мы хотим успокоиться, расслабиться и, откинув мысли, слушать тишину! И тогда то, что мы считали тишиной, начинает с нами говорить. И мы, внимательно её слушая, начинаем понимать, видеть и чувствовать жизнь. Жизнь, которая всё время была здесь, рядом, и которую мы в упор не замечали, искали её вон там, далеко от нас, близко к горизонту. Именно поэтому мы всегда смотрели вдаль, сильно надеясь. По этой причине мы пытались быстро бежать вперёд. Нам внушили, что горизонт не так уж далеко, можно поднапрячься, собрав всю волю в кулак, и добежать. И там, на линии горизонта, мы, наконец, найдём всё, о чём мечтали, и станем счастливыми, спокойными людьми. Мы верим, бежим, обгоняя друг друга, падаем, снова поднимаемся и бежим. Опять падаем, чтобы уже никогда не подняться. И тогда, покинув тела, взлетаем высоко вверх и видим, что горизонта нет, а есть свет, тепло и любовь.
Меня зовут Алекс. Мне тридцать лет. Я не женат, никогда не был женат, не имею детей, живу и работаю психиатром в больнице в городе Миннеаполисе, штат Миннесота.
Моя жизнь была понятной и распланированной до мелочей. Планирование было своеобразным хобби или, скорее всего, сутью характера. Всё в жизни должно было совершаться по плану, который я составлял ежедневно. Мне не нравились неожиданности. Я точно знал, когда должен по графику жениться, завести детей, купить дом, и так далее, и тому подобное. Я знал, например, что во вторник на этой неделе в восемь часов вечера я должен начать поиск женщины своей мечты на одном из интернетовских сайтов. Поиск должен был продолжиться в течение двух часов. Я должен был заниматься поиском женщины своей мечты каждую неделю по вторникам и четвергам с восьми до десяти часов вечера. Ровно через два года я должен был купить дом, иначе быть не могло, жизнь бы остановилась, если бы я это не сделал.
Больше всего на свете я не желал, чтобы непредвиденные обстоятельства вмешались бы в мой до мелочей разработанный план, и всё бы пошло не так. Если это происходило, то я чувствовал, что день не удался, настроение у меня страшно портилось. Сам факт того, что я должен приспособиться к внезапно изменившимся обстоятельствам, приводил меня в состояние шока. Я как бы застревал на одном месте, не понимая, что же делать дальше. В таком состоянии я мог находиться длительное время, пытаясь собраться с духом и начать планировать жизнь заново. Иногда приходилось прибегать к помощи лекарств, потому как я терял сон, аппетит, энергию, было тяжело работать, общаться с людьми. Я много путешествовал, жил некоторое время в буддийском монастыре на Тибете, изучая и практикуя различные виды медитаций, применял аутотренинг, занимался дыхательными упражнениями, изучил гипноз. Однако, по большому счету, ничего не помогало. Постоянно меняющиеся обстоятельства ломали график, и я впадал в депрессию.
Однажды вечером я сидел за письменным столом и, как обычно, обдумывал детальный план на ближайшие несколько дней, пытаясь не забыть ни одной мелочи. Всё должно было быть гладенько и отшлифовано до мелочей. Я поднял голову, и мой взгляд упал на календарь, висящий на стене, который убедительно показывал, что сегодня 15 августа. День смерти моего отца. Я встал, подошёл к календарю и, глубоко задумавшись, простоял возле стены несколько минут, вспоминая папу. У нас были сложные отношения, между нами осталось много недосказанного, и долгое время после его смерти меня мучала совесть. Я винил себя в том, что по какой-то причине всё время откладывал разговор с ним на потом, хотя у меня было желание поделиться мыслями, спросить совета, поговорить о жизни. Я постоянно куда-то спешил, что-то хотел делать, суетился, и у меня никогда не получалось посидеть с ним вдвоём спокойно, вечером за чаем поговорить по душам. Мы с отцом были близки психологически, и если бы не моя вечная торопливость, то у нас могла бы получиться интересная беседа. Отец был не чужд философии, психологии, а эти темы меня всегда сильно интересовали, поэтому я, в принципе, и стал психиатром.
