Такие вечера Саша не любила. В обеденном зале было не продохнуть, столиков не хватало, и недовольные посетители считали своим непременным долгом высказаться именно в её адрес. Как будто по Сашкиной вине сегодня чуть не весь район решил опустошить закрома их заведения. Она молча выполняла свою работу, не обращая внимания на колкие замечания тех, кому не досталось места, разносила подносы с заказами, мысленно проклиная всё и вся.
В смежном корпусе, разделенном прозрачным куполом, находился бар, оттуда-то и валили любители чебуреков и беляшей, чтобы под пивко опорожнить запасы чебуречной. Погода, словно в сговоре против Сашеньки, испортилась, поливая городок дождем, и застала её по пути. А ей добираться до работы добрых три квартала, и симпатичные сапожки, которые Сашка купила накануне, превратились в неопрятные, грязно — серые из девственно-белых.
Хотелось выйти на улицу и покурить, и девушка с тоской поглядывала в окна, машинально накладывая очередную порцию пышущих жаром пирожков. Её напарница, Стрелка, суетилась тут же, у стойки раздачи, напевая под нос известную зарубежную песенку. Прозвище своё Юлька заработала сразу, как только пришла в чебуречную. Ведь она без устали носилась между столиками, ловко раздавала заказы, и к концу смены бодро вышагивала домой, чему девчонки люто завидовали.
Сама Саша к десяти часам не чувствовала ни ног, ни рук, и мечтала лишь поскорее завалиться спать, вяло поплескавшись в горячей ванне…
— Алекс, не тормози. — пихнула её в бок Стрелка, сдунув с пухлой щеки прилипшие волосы, — вон дядечка за пятым столиком, видишь? Требует, чтобы жратву ты ему притащила.
Александра, поморщившись, оглянулась в указанном направлении. Сегодня ей не нравилось буквально всё — и то, как Юля называла её на западный манер, и сумасшедшая толкотня в чебуречной, в общем, список её претензий можно было продолжать бесконечно. Дядька сидел, нетерпеливо постукивая костяшками пальцев по коленям, и сверлил взглядом проход к стойке раздачи. Сюда он наведываться начал дней десять назад, неизменно занимал пятый стол, и пялился тяжело на Сашу. Казалось, другие девчонки его не интересовали, а для неё такое странное внимание отчего-то было тягостным.
Мужик, судя по всему, упакованный, при деньгах, но даже этот факт не мог сыграть в его пользу. Даже наоборот, отталкивал. Толком его разглядеть девушка не успела, он никогда не снимал капюшон черной кожанки, и это лишь добавляло Сашкиной неприязни в его сторону. От кого тут прятаться? Или у него, возможно, обезображено лицо?
— Вот козёл. — выдохнула Саня, не спеша подхватывать поднос, и старательно игнорируя незнакомца, — и чего таскается к нам? Тут полно кабаков поприличнее, что ему здесь-то надо? Жлоб, что ли? Небось, бабки жалко на хорошую еду.
— А по-моему, причина вполне ясна. — хмыкнула Стрелка, красноречиво оглядев подругу. — ладно, Сань, не ломайся. Присмотрись, вдруг срастётся, а? Познакомишься, не придется больше в этом клоповнике напрягать спину. Давай, неси ему заказ. Пока сам к нам не заявился.
— Думаешь, будет понты гнуть и жаловаться на плохое обслуживание? — злорадно улыбнулась Сашка, и одернула облегающую униформу, состоящую из приталенного синего платья, и белоснежного фартучка с логотипом заведения, — спасибо за идею, Юль. Пошла я.
— Не дури. — окликнула Стрелка, покачав головой.
Что задумала вредная подружка, она знала. Сейчас явно даст этому хлыщу повод требовать жалобную книгу, и все они лишатся премиальных в конце месяца. Но остановить Сашку уже не смогла, столики, которые обслуживала сама Юля, и так слишком долго были без её внимания. Краем глаза, поглядывая вправо, девушка двинулась между рядами, мысленно прося Саню не устраивать показательное выступление.
На суровом лице мужчины мелькнула удовлетворенная улыбка, когда Сашка приблизилась к его столу, но тотчас была стерта с губ, ибо официантка, неловко споткнувшись, вывалила горячие чебуреки ему на колени. Откуда ему было знать, что начинка из обжигающего, сочного мяса покинула пределы теста не случайно, а посредством всё той же «неуклюжей» девицы — лавируя с подносом, Саша быстро надорвала мягкие чебуреки, предварительно подготовив «оружие» для битвы.
На модных, дорогих брюках мужчины образовались жирные пятна, и секунд десять он молча, сдвинув брови, рассматривал сие безобразие. А потом поднял взгляд на смущенно потупившую глаза Сашку, и неожиданно усмехнулся. Она не желала взирать на него, хотя жутко хотелось выяснить, права ли была в предположении относительно его внешности. Внезапно на запястье сомкнулись длинные красивые пальцы, и Саша вздрогнула, услышав среди нудного гомона голосов его обволакивающий, приятный баритон:
— Принеси-ка мне салфетки, крошка, и поживее. Не надейся, что этим дешевым трюком ты отбила у меня охоту сюда ходить.
Она оцепенела, не в силах шелохнуться. Может быть, просто воображение поглумилось, мало ли похожих голосов! Но внутри растеклось вязкое желе, противно встряхнуло желудок. Саня медленно покосилась на мужчину, но он уже откинулся на спинку, и ей снова не посчастливилось увидеть хоть часть его лица.
Она уже набрала в легкие воздуха, чтобы выпалить колкость, но поймала умоляющий взгляд Стрелки, и мысленно чертыхнулась. Юлька права, ни к чему грубить клиенту, каким бы мерзким он ей не показался. На репутации чебуречной это отразится не в лучшую сторону, и, если сама Саша в любой момент могла плюнуть и уйти искать другую работу, то девчонки-то тут при чём.
Немного задержавшись в подсобке, залпом выпив стакан минералки, Сашка вернулась в зал, и невозмутимо протянула мужчине упаковку влажных салфеток. Он не шелохнулся, а она на него не смотрела, но остро чувствовала, что его колючие глаза прожигают насквозь. Этот гад явно давал понять, что устранять последствия своей косорукости должна она.
— Это не входит в мои обязанности. — осведомила Саня негодяя, с большой неохотой принимаясь промокать пятна на его штанах.
От незнакомца терпко пахло табачным дымом, и девушка снова ощутила потребность покурить. К вредной привычке Сашка неожиданно пристрастилась лет пять назад, после страшной гибели родителей. Пусть это было самовнушением, но никотин помогал ей сохранять силу духа, не опускать руки и упрямо двигаться вперёд.
Вспоминать о той, прежней жизни, Саша не любила. Вот так бывает, что один день может перечеркнуть все надежды, вырвать тебя из привычного мира, и бросить на самое дно. Это случилось двенадцатого мая, в день её рождения — роковое число, которое теперь Саня люто ненавидела, разделило жизнь на «до» и «после»…
Задумавшись, она машинально продолжала елозить салфеткой по коленям мужчины, и вздрогнула, когда он резко отпихнул её руку. Лениво поднялся, с грохотом отодвинув стул, и швырнул на столик очень толстую пачку денег.
