Эр вдохнул всей грудью свежий утренний воздух и громко засмеялся. Смех у него был отрывистый и гулкий, с легкой хрипотцой – «ха-ха-ха». Он несколько раз стукнул себя кулаками по груди, сопровождая удары громогласными восклицаниями – «хук-хук-хук». Пичужки, сидевшие на ветках, испуганно взметнулись вверх. Чувство радости и ликования переполняло Эра.
Его женщина по имени Лю сегодня утром родила сына.
Прошлым летом у нее родилась девочка, но та скоро умерла. Эр тогда долго и недоуменно глядел на неподвижное тельце. Не то, что он ничего не знал о смерти. Сколько животных ему приходилось убивать! Там все ясно, поразил копьем зверя, тот истек кровью и умер. Не раз он становился свидетелем гибели соплеменников на охоте или в бою. Но маленькая девочка умерла, не прожив и года, и без видимой причины. Еще вчера она улыбалась, сучила перед собой ручками, а сейчас неподвижно лежала, не дышала. Кто-то могущественный и неведомый забрал ее к себе. Почему? Куда она исчезла? Эр гладил ее руки и ноги, сжимал ладони и маленькие ступни, потом прижался к ее холодным губам своим ртом и стал вдыхать в нее воздух из собственной груди. Бесполезно. Лю с горестным видом стояла рядом. Обернув тельце девочки в кусок волчьей шкуры, Эр отнес его высоко в горы, положил в расщелину. Тут же разложил куски мяса, чтобы умилостивить всемогущего духа. И все это засыпал камнями.
Дочь ушла в неизвестность, в некий неведомый мир, но теперь вместо нее появился сын, будущий помощник. Эр находился рядом, пока Лю, часто дыша открытым ртом и тужась, выталкивала из себя плод. Потом отгрыз пуповину, схватил ребенка и обнес вокруг костра для защиты от злых духов. Ах, как приятно было обхватить его, такого крошечного, своей могучей рукой, чувствовать голой грудью его голенькое трепещущее тельце! Попка малыша легко умещалась в ладони, головка его удобно лежала на плече отца. Эр, испытывая неописуемую нежность и безграничную готовность оберегать его от любых напастей, принес ребенка к реке и омыл в воде, окунув несколько раз с головой. Так всегда поступали женщины его племени, совершая над новорожденным обряд очищения. Вернувшись обратно в грот, отдал кричащего младенца Лю. Женщина радостно прижала его к груди.
Эр спустился с горы на берег реки и в раздумье присел на огромный валун. С тех пор, как он стал жить с Лю, он постоянно ощущал, как что-то в нем меняется, какие-то новые чувства овладевают им, появляются неведомые ранее мысли. Он, любопытный от природы, отмечал, что и сам становится другим, что та простота жизни, к которой он привык, живя ранее в племени, блекнет и исчезает, а на ее место приходит что-то иное, более сложное. Это не то, чтобы пугало Эра, но все-таки сильно волновало.
Перед ним широкая река медленно несла свои воды. Река – его кормилица и поилица, и Эр почитал ее. Не забывал задабривать, выкидывая в воду остатки пищи. И река с лихвой вознаграждала его. На входе в небольшую заводь Эр набил колья впритык друг к другу, оставив узкий проход для рыбы. Затем заплывшую в заводь рыбу бил острогой, сделанной из кости, либо вычерпывал руками. Как-то он долго разглядывал на берегу, как паук поверх травы искусно плел паутину, в которую попадали разные мошки и бабочки, и позднее научился делать сети из высокой осоки и гибких веток ивы. Он заходил по грудь в воду и тащил за собой сеть, выводя ее вместе с попавшей рыбой на берег.
Вообще к реке и ко всему окружающему Эр относился как к чему-то живому. Кто-то всесильный посылал дождь и ветер, тепло или холод, менял лето на зиму и наоборот, утром заставлял солнце подниматься над землей, а ночью зажигал луну и звезды. Кто-то направлял рыбу в сети и приносил удачу на охоте. Но иногда почему-то не делал это, и тогда сети и ловушки оставались пустыми, а охотник не добывал зверя. Неведомый «кто-то» мог быть добрым или грозным, находился вроде как рядом, но всегда оставался невидимым, а потому внушал страх. И чтобы избежать его гнева, необходимо было молить его о помощи и постоянно вознаграждать.
С другой стороны горной гряды, в нескольких тысячах шагов от грота, где обитали Эр и Лю, в низине возвышался мощный дуб – хозяин местного леса. Ствол не обхватишь, даже если двое возьмутся за руки. Эр и Лю часто приходили сюда, прося у него удачи и защиты. Ветки дуба были завешаны клочками звериной шерсти, птичьими перьями и переплетались венками – так они одаривали могучего повелителя за удачную охоту и найденные лесные богатства. А чтобы неведомый дух и дальше помогал, Эр и Лю несколько раз медленно обходили дуб, останавливались напротив огромного дупла и благоговейно поднимали вверх голову и обе руки. Они так и стояли, пока дух не подавал какой-либо знак, свидетельствовавший о том, что их просьбы услышаны и приняты. Это мог быть внезапный шелест ветвей, крик птицы или упавший с дерева желудь. И тогда обрадованные Эр и Лю возвращались в родную пещеру.
Раньше, когда Эр жил в племени, за общение с духами отвечал вождь, именно он знал, как их задобрить, и доводил их волю до остальных соплеменников. Жизнь в стойбище не менялась веками, навыки и умения передавались из поколения к поколению. Эр, да и все его соплеменники, никогда не задумывался о том, что ему делать и как поступать. Надо было охотиться на зверя, собирать съедобные растения, беречь и поддерживать огонь в пещере, делать запасы на зиму, шить из шкур одежду, чтобы не замерзнуть, выделывать из кости и камня орудия для охоты и разделки туш. Каждый был чем-то занят: охотой, рыбной ловлей, собирательством, каждый вносил свой вклад в общее дело, каждый знал, что только в общине он сможет выжить и найти защиту. Так легче было прокормиться и обороняться от врагов и хищных зверей. Вне ее – одиночество, страх, голод и, как правило, гибель.
Вот уже два года как Эр и Лю покинули племя и вынуждены были жить одни.
Эр поднялся с валуна, подошел к самой кромке воды. Надо бы проверить сети, но он не торопился. Родился мальчик, его сын. Эр испытывал совершенно новое чувство, оно ему нравилось и согревало душу. Теперь он будет заботиться о двоих – Лю и сыне.
«Я сделаю из него настоящего воина», – подумал Эр. «Нет, – снова подумал он, – не воина, а настоящего охотника».
