Когда меняется погода, хочется либо умереть – либо убить кого-нибудь. Просто, чтобы стало полегче. Я знаю, что глотать обезболивающие пачками – не выход. Но и терпеть это издевательство никаких сил нет!
В очередной раз обвинив себя в слабоволии, я растворила порошок, выпила большими глотками, морщась даже не от горечи, а от того, что опять проиграла это сражение банальной мигрени. И уже через пять минут почувствовала, что мне снова хочется жить.
…Бандероли я ни от кого не ждала. Полученный пакетик оказался размером с ладонь, и отправлен был, если верить адресу, из соседнего городка. Наверное, будет совершенно лишним говорить, что знакомых там у меня не было. Если не считать Игоря Босого, с которым я впервые увиделась уже после того, как он отошел в мир иной.
Скажете, не стоило ее вскрывать? Но что там такое могло быть? Не взрывчатка же, и не бациллы сибирской язвы. При всем моем раздутом самомнении: я не американский сенатор и даже не российский прокурор. Один раз мужчина, которого я вела, прислал мне по почте дохлую мышь. Как он потом объяснил, это был символический жест, который означал, что его проблема благополучно сдохла. Спасибо, конечно, но мог бы ограничиться гонораром. Я бы не обиделась.
Бандероль я вскрыла спокойно, руки не дрожали, и даже пульс не частил.
Внутри оказались ключи: большой и поменьше. И туго скрученный сверток. Я вскрыла его ножницами, запустила туда два пальца и нащупала что-то гладкое и мягкое. Зацепила. Выудила. Ндяяя! Измельчали нынче маньяки. Как сказал бы профессор – кризис идей… Банальнее присланных по почте шелковых трусов и впрямь только бомба.
Что еще?
Записка. Отпечатанная на принтере.
«Воскресенье, 22.00. Данилов. Ковровый, 26.
Одень платье».
Хм… Маньяки читают Дж.Р.Уорд?
Я вытащила из файла стопку листов, расчерченных разноцветными маркерами. Разложила на столе по датам. Потом поменяла местами. Подвигала в произвольном порядке.
Положила рядом записку…
И подчеркнула в ней одно единственное слово.
Одно слово, которое ломало всю концепцию.
Да что там – ломало. Оно разносило ее вдребезги!
Черт возьми! Это что-то значило. И у меня всего день, чтобы разгадать эту шараду.
Вариант забить на все и выкинуть ключи в мусоропровод даже не рассматривался. Такие люди, как автор этой прелести, никогда и ничего не бросают на полпути. Сценарий должен быть завершен – точка. И своеволия они не терпят, как деспотичные режиссеры на съемочной площадке. Если актер вдруг понес отсебятину, или просто не явился, он должен быть… наказан.
Как может выглядеть наказание в случае с маньяком? Боюсь даже представить.
…Сканер был в полном порядке. К счастью. Офис уже сдан на сигнализацию и до понедельника туда не попасть, а полагаться на обычную почту… и упускать из рук улики, я не хотела. На то, чтобы сделать цветные сканы и сформировать письмо, ушло полчаса.
Что дальше?
Я покрутила записку. Есть мнение, что короткий текст не поддается анализу, для качественной работы нужны, как минимум, полстраницы формата А 4.
…А еще есть мнение, что выше головы не прыгнешь. Но Елена Исимбаева делает это регулярно и установила три мировых рекорда.
На самом деле любое количество информации более одного бита поддается анализу. Надо только уметь. Хорошо уметь. В моем случае можно употребить слово «превосходно». Это не гордыня, а простая констатация факта: есть вещи, в которых я не просто хороша, а вхожу в топ. Другое дело, что использую я это не часто: люди пока не поняли, что - есть ключ от всех дверей, и не готовы платить за это деньги. Ничего, еще поймут.
Профессор, кстати, всегда понимал это отлично, поэтому, вопреки мнению прочей ученой братии, отстоял тему моего диплома и сам курировал работу.
…Одно слово. Слово, которому в этой записке было абсолютно нечего делать. Если только… Если только… Есть!!!
Я подскочила и в возбуждении заходила по комнате. Все складывалось. Кусочки мозаики с негромкими щелчками становились на свои места, рисуя цельную картину, в которой не оставалось белых пятен.
Ну, кошка, погоди! Я, практически, ухватила тебя за шкирку. Осталась мелочь: выжить и победить.
