В детском доме было невыносимо: голодно, холодно и очень опасно. На дворе вовсю гуляли девяностые. Воспитатели воровали продукты у сирот, чтобы накормить своих детей. Ассигнований и дотаций детскому дому не выделяли, спонсоров почти не было. За еду велись бои. Тех, у кого каким-то чудом оказывалась нормальная одежда, колотили ножками от стульев и раздевали, чтобы потом поделить добычу. Иметь при себе деньги было непозволительной роскошью – за сто рублей могли убить!
- Никто нас домой не заберет! - поняла Анфиса, разглядывая себя и своего названного брата в треснутом зеркале в туалете.
Она брила голову почти «под ноль» и не пробовала косметику. Чистое лицо и макушка без растительности лишили Асю индивидуальности и сделали ее сходство с Васей если не очевидным, то вероятным. Сам Вася – широкоплечий, светловолосый, с красивым тонким лицом – смотрел на мир исподлобья и слыл трудным подростком. Воспитатели, признавая у него несомненное наличие ума и рвения к наукам, не спешили показывать его потенциальным усыновителям. Василий мог бы обаять кого угодно, но к нему по умолчанию прилагалась мрачная и угловатая лысая девочка, о которой он заботился с раннего детства. Все знали: если их разделить – его увезти, а ее оставить – он сбежит и вернется к ней!
Вдвоем Ася и Вася были не нужны. К тому же им уже стукнуло тринадцать. Они слишком много видели, слишком много знали, они были взрослыми людьми. Взрослые люди вместо детей тоже были не нужны.
Никто никому не нужен. Эту истину они усвоили с пеленок.
- Тогда мы сами выберем себе дом! – решил Вася. Ася достала старую растрепанную телефонную книгу и выбрала первую попавшуюся звучную фамилию.
Им не хотелось оставаться Кузнецовыми.
Заваркины – Ирина и Павел – оказались людьми мягкими, довольно бестолковыми, даже глупыми. Они жили очень скромно, и тринадцатилетний Вася решил действовать прямо и нагло. Он предложил денежную и любую другую помощь в обмен на их подпись в документах.
Заваркины опешили, засмущались и, не думая, отказались. Откуда у подростков деньги, в самом деле? Их и у взрослых-то нет! Павлу в его НИИ уже давно не платили зарплату. Ирина за гроши надрывалась в прачечной при гостинице, набирая все больше и больше дополнительных смен. Кожа на ее руках трескалась и кровоточила, но она мазала их дешевой вонючей мазью, плача от боли, натягивала перчатки и шла работать. Ее семье из трех человек нечего было есть.
Но Асе и Васе некогда было даже пустить слезу. Они с младенчества не знали, что такое есть досыта и крепко спать в тепле. Сравнивать свою нынешнюю жизнь им было не с чем, а значит и незачем.
У них не было иного выхода, кроме как идти на самую трудную и плохо оплачиваемую работу: Вася протирал стекла на автомойке, Ася торговала на рынке. Они знали, что для начала достаточно будет не хамить, не тупить, и главное – не воровать, и тогда, если все сложится удачно, можно будет получить чуть больше работы и чуть больше денег на руки.
Вася, орудуя тряпкой, присматривался к людям на дорогих машинах. Однажды ему повезло: бизнесмен, слонявшийся без дела, пока мыли его сверкающую иномарку, отправил Василия за сигаретами. Тот исполнил все в точности, быстро и без лишних слов, и на чай богатей дал ему столько, сколько Вася не видел за всю свою жизнь. В следующий свой визит клиент перебросился с ним парой слов. Еще через один потребовал, чтобы его обслуживал именно «тот белобрысый». Через какое-то время бизнесмена настигла шальная пуля, но Василия уже рекомендовал клиентам лично владелец автомойки как расторопного и исполнительного парнишку.
Асе было тяжело общаться с людьми, но она день за днем пересиливала себя. Каждый покупатель становился для нее Эверестом, который нужно было покорить. Она училась смотреть и видеть, оценивать и предлагать то, что нужно каждому проходящему мимо зеваке. Она неплохо справлялась, пока не начал невесть куда пропадать товар – и с прилавков, и из сумок. С работы ее вскоре попросили.
Вечера Ася и Вася проводили то в подвале автомойки, то на чердаке школы, где читали, решали примеры, учили стихи, выводили и зазубривали формулы. Васе отлично давались химия, физика и математика. Ася любила читать.
Они отлично учились, но им негде было спать.
У них были деньги, но им негде было их спрятать.
Заваркины все-таки сдались. Первой причиной их капитуляции стало закрытие НИИ, в котором Павел просиживал штаны. Естественно, долги по зарплатам так и не раздали. Ирину уволили еще раньше, когда кровь с ее рук испортила шелк чьей-то дорогой белоснежной блузки. Ася и Вася воспользовались моментом и предложили настоящие живые деньги, не краденные, заработанные честным трудом, на которые можно было купить макарон и яблок на рынке.
Второй причиной стала родная дочь Заваркиных – Алиса, прелестная белокурая девчушка, с полупрозрачной, очень белой кожей, вздернутым носиком и большими зелеными глазами.
Алиса была поздним ребенком. Не тем, которого ждут, впадая в отчаяние с началом менструации, но тем, который получился случайно, когда его никто не хотел. Родители не справлялись с ней. Им было проще запереть девчонку дома, чем приглядывать за ней на улице или учить общаться со сверстниками. У нее совсем не было друзей, и когда в ее жизни появились Вася и Ася, Алиса была одичавшим волчонком, изголодавшимся по вниманию, любви и ласке. Гуляя в одиночестве, она пела своим страшноватым куклам песенки собственного сочинения тоненьким приятным голоском. Сверстники считали ее странной и обходили стороной. Учась во втором классе, она едва умела читать, писать и считать. Учителя были уверены, что Алиса Заваркина – умственно отсталая.
- Внешне она похожа на тебя больше, чем я, - с горечью заметила Ася Васе, когда они подкараулили Алису возле начальной школы, чтобы познакомиться.
Как только девчушка поняла, что речь идет о перспективе обзавестись братом и сестрой, она исторгла из своего тщедушного тельца громкий вопль и сама притащила Асю и Васю домой.
Пересчитав деньги и вглядевшись в счастливое личико дочери, Заваркины сдались.
В системе усыновления тогда царила неразбериха. Документы оформили быстро, особенно не вникая, зачем нищая пара берет на воспитание двух трудных сирот-подростков. Только покрутили пальцем у виска…
Лишь два раза за пять лет – от момента усыновления до совершеннолетия Аси и Васи – опека наведалась к ним домой.
У Заваркиных была довольно паршивая двухкомнатная квартира, доверху заполненная хламом разной степени изношенности. Но Ася и Вася поддерживали в ней порядок, а холодильник регулярно наполняли нехитрой снедью. На вопросы подговорили отвечать младшую сестру.
