Южная Дакота,
1989 год, июнь
Все было кончено. Во всяком случае, для Купера Салливана. Ни мольбы, ни угрозы, ни какие-либо доводы не смогли смягчить суд присяжных в лице его родителей. Куперу предстояло покинуть такой привычный для него мир и отправиться в невообразимую глушь, где нет ни видеоигр, ни бигмаков.
Он бы точно свихнулся там со скуки, если бы не бесценное сокровище – Game Boy[1]. Судя по всему, тетрис – единственное развлечение, на которое можно было рассчитывать на этом треклятом Диком Западе. И так целых два месяца! Тюрьма, да и только. Купер прекрасно понимал, что приставка, которую отцу удалось купить в Токио сразу, как только они появились в продаже, была своего рода компенсацией за эту ссылку.
В свои одиннадцать лет Купер Салливан, что надо, понимал отлично.
Такая приставка в Штатах мало у кого была, и это наполняло душу мальчика гордостью. Но что толку обладать тем, что жаждут иметь все твои друзья и недруги, если ты все равно не можешь похвастаться этим перед последними?
Это все равно что быть Кларком Кентом или Брюсом Уэйном[2] – тем, кто лишь изображает из себя крутых парней.
Все друзья Купера останутся в Нью-Йорке, за сотни миль от этой глуши. Впереди их ждут пляжи Лонг-Айленда и другие развлечения. Куперу тоже были обещаны две недели в бейсбольном лагере…
Теперь все его планы пошли прахом.
И все потому, что родителям приспичило ехать в Европу – посетить Францию, Италию и кучу других не менее скучных мест. Сами они называли это вторым медовым месяцем, но даже Купер понимал, что сие – последняя их попытка спасти разваливающийся брак.
Да, то, что нужно, он понимал отлично.
Конечно, отправляться в такое путешествие с одиннадцатилетним сыном – погубить всю романтику, поэтому его без долгих разговоров сослали к деду с бабкой в дыру, именуемую Южной Дакотой.
«Богом забытая Дакота…» Купер часто слышал эту фразу от матери. Впрочем, их последний разговор стал исключением. Натянуто улыбаясь, миссис Салливан объясняла сыну, что его ожидает настоящее приключение, что он сможет припасть к своим корням. «Богом забытая» превратилась в «первозданную» и «не тронутую рукой человека». Как будто Купер не знал, что мать сбежала из родительского дома туда, где человек дотронулся до всего того, до чего смог дотянуться, как только ей исполнилось восемнадцать!
И теперь он вынужден будет томиться там, откуда она так быстро удрала, а ведь он не сделал ничего, что заслуживало бы подобного наказания. Не его вина, что отец не пропускал ни одной юбки, а мать утешалась тем, что скупала те же самые юбки плюс блузки, платья, сумки и туфли на Мэдисон-авеню. Обо всем этом Купер узнал из перепалок родителей – подслушивать он научился давно. Выходит, они друг перед другом провинились, а расплачиваться за это предстоит ему. Будет сидеть два месяца на этом чертовом ранчо с дедом и бабкой, которых он почти не знает.
И ведь они уже совсем старые!
Предполагалось, что Купер станет помогать им с лошадьми, от которых точно будет пахнуть навозом. Да и выглядят они, даже на картинках, так, словно собираются тебя укусить. А еще там есть куры, которые на самом деле клюются.
Действительность оказалась еще хуже, чем он предполагал. У деда и бабки не было экономки, которая готовила бы чудесные омлеты и следила за порядком. Нормальных автомобилей там тоже не было и в помине – только грузовики. Даже его престарелая бабушка ездила на таком.
Уже много дней Купер не видел ни одного такси.
Каждый день ему приходилось работать по дому и есть пищу, которой он в жизни не ел. Надо сказать правду, еда была неплохой, но что это меняло?
Во всем доме имелся единственный телевизор, который с трудом ловил пару программ. И на сотни миль вокруг – ни одного «Макдоналдса». Пиццерий и китайских ресторанчиков здесь тоже никто в глаза не видел. Что уж говорить о стадионах, игровых автоматах и кинотеатрах!
С таким же успехом он мог оказаться в России или еще в какой-нибудь глуши…
Оторвавшись от игры, Купер мрачно взглянул в окно грузовичка, хотя смотреть там было просто не на что. Идиотские горы, идиотские луга и такие же идиотские холмы. Сколько уже они едут, а вокруг ничего не изменилось! Вдобавок дед с бабушкой все время отвлекали его от игры, чтобы рассказать какую-нибудь ерунду.
Ну какое ему дело до всех этих индейцев, поселенцев и солдат, которые жили здесь в незапамятные времена, задолго до рождения самого Купера?
Ему интересны «Люди Икс»[3], а не какой-нибудь Неистовый Конь[4] или Сидящий-где-то-там-бык.
По мнению Купера, одно только название близлежащего городка – Дедвуд[5] – уже говорило о многом.
Плевать ему на этих ковбоев, лошадей и бизонов! С какой радостью он променял бы их на бейсбол и видеоигры! Но что толку? За все лето он не увидит ни единого матча на стадионе…
Как бы здесь ему самому не превратиться в сухостой!
Взгляд Купера задержался на кучке животных, больше всего похожих на оленей-мутантов. Они меланхолично брели по траве, а вокруг были все те же деревья и ярко-зеленые холмы. Интересно, почему эти холмы называют черными, хотя на самом деле они зеленые? Да потому, что в этой глуши все перевернуто с ног на голову!
Ему отчаянно не хватало небоскребов, уличной толпы, ярких витрин и широких тротуаров. Ему не хватало родного дома.
– Ты видел этих лосей, Купер? – спросила бабушка.
– Ясное дело.
– Скоро мы будем на ферме Чансов, – она улыбнулась. – Так мило с их стороны пригласить нас на обед! Наверняка тебе понравится Лил. Она примерно твоего возраста.
– Да, мэм, – Купер знал, как надо отвечать на такие предположения.
Будто ему и впрямь нечего делать, кроме как общаться с какой-то девчонкой! Неотесанной простушкой, которая пахнет, как лошадь… да и выглядит, должно быть, не лучше.
Купер снова склонился над своей игровой приставкой, желая лишь одного – чтобы бабушка оставила его в покое. Вообще-то она здорово напоминала ему мать, хоть и была намного старше, не делала макияж и не красилась в блондинку. И все же в чертах этой малознакомой женщины с морщинками вокруг глаз он отчетливо различал черты своей матери.
Это немного пугало.
Звали ее Люси, но для Купера она была просто бабушка. Люси все время что-то делала – готовила еду, шила или наводила порядок в комнатах и на кухне. Выстиранное белье бабушка развешивала на веревках за домом и при этом, как и во время другой работы, негромко напевала. Голос у нее был приятный – конечно, если кому-то нравится подобное пение.
Люси помогала ухаживать за лошадьми, и Купер здорово удивился, когда увидел, как она ездит верхом – без седла и поводьев.
