«Жители деревни услышали крики и вопли, доносившиеся из трактира "Кучер и кони", и, оглянувшись на шум, увидели, как стремительно выбегают из двери обитатели трактира. Миссис Холл упала, мистер Тедди Хенфри перепрыгнул через нее, чтобы не споткнуться. Потом из трактира донеслись истошные крики Милли, которая, внезапно выскочив из кухни, чтобы понять, что происходит, ткнулась в спину безголового незнакомца».
Герберт Уэллс «Человек-невидимка».
Действующие лица:
МИЛЛИ – молодая служанка
ГРИФФИН – мужчина за сорок.
Декорация:
Гостиная трактира «Кучер и кони» в Суссексе. Ближе к концу девятнадцатого столетия. Достаточно только кресла, в котором сидит Гриффин.
(Тикают часы. Свет зажигается в гостиной трактира «Кучер и кони» в Сассексе. ГРИФФМН сидит в кресле, лицо полностью скрыто бинтами. Волосы торчат над ними, как неопрятный парик, и, разумеется, это парик и есть. Он в синих тонированных очках, на руках перчатки, так что каждая часть тела скрыта бинтами, очками, перчатками и одеждой. Он пьет шотландское. МИЛЛИ, молодая служанка, стоит и смотрит на него. Потрескивает огонь в камине. Тикают часы).
МИЛЛИ. Что-нибудь еще, сэр?
ГРИФФИН. А может быть что-нибудь еще?
МИЛЛИ. Вы пожелаете что-нибудь еще этим вечером, сэр?
ГРИФФИН. Я пожелаю что-нибудь еще? Ты просишь меня предсказать будущее?
МИЛЛИ. Нет, сэр. Я просто…
ГРИФФИН. Ты предполагаешь, что я владею некой машиной времени, и у меня есть возможность заглянуть в будущее, а потому нет для меня проблемы знать с какой-то степенью определенности, что я захочу через этим вечером, или следующим, или через десять лет, если, конечно, буду еще жив, или даже через десять минут. И это при условии, что ты будешь жива через десять минут, чтобы принести мне желаемое, если действительно сможешь найти то, что я захочу. Ты сможешь найти то, что я захочу?
МИЛЛИ. Я не знаю, сэр.
ГРИФФИН. Почему?
МИЛЛИ. Я не знаю, что это будет, сэр. Я не могу принести вам то, что вы хотите, не зная, что это такое, и я не могу знать, что это, если вы мне не скажете, и вы не можете мне сказать, потому что не знаете сами, так что, наверное, не следовало мне задавать этот вопрос, сэр. Это все, сэр? Нет, подождите, позвольте мне перефразировать вопрос. Я хотела сказать, вы дозволяете мне уйти?
ГРИФФИН. Дозволяю. Разве я могу что-либо тебе дозволять? Ты пришла сюда за каким-то дозволением? За этим ты сюда пришла?
МИЛЛИ. Я пришла, потому что это моя работа сэр. (Пауза). Так я могу идти, сэр?
ГРИФФИН. Как тебя зовут?
МИЛЛИ. Как меня зовут, сэр?
ГРИФФИН. Да, как тебя зовут? Это ведь не чрезмерно сложный вопрос. Или ты не знаешь свое имя?
МИЛЛИ. Знаю, сэр.
ГРИФФИН. Так назови его. Я надеюсь, гадать мне не придется?
Это не секретное имя, вроде Румпельштильцхен?
МИЛЛИ. Меня зовут не Румпельштильцхен. Я – Милли.
ГРИФФИН. Милли?
МИЛЛИ. Да, сэр.
ГРИФФИН. Не возникало желания поменять его на Румпельштильцхен?
МИЛЛИ. Нет, сэр. Если это все, сэр…
ГРИФФИН. Разве я сказал, что это все?
МИЛЛИ. Нет, сэр.
ГРИФФИН. Тогда это не все, так?
МИЛЛИ. Полагаю, что да, сэр.
(Пауза).
ГРИФФИН. Ты нервничаешь, Милли.
МИЛЛИ. Нет, что вы, сэр.
ГРИФФИН. Только не говори мне, что ты не нервничаешь. Я знаю, когда человек нервничает. Многие молодые девушки нервничают в моем присутствии, Милли, и позволь сказать тебе, и говорю я это с абсолютной уверенностью, ты очень нервная маленькая штучка. Так почему ты так нервничаешь?
МИЛЛИ. Я не знаю, сэр.
ГРИФФИН. Может, потому, что в моем присутствии тебе немного не по себе, Милли? Может, моя внешность тебя нервирует? Или даже немного пугает?
МИЛЛИ. Нет, сэр.
ГРИФФИН. Я тебя не пугаю?
МИЛЛИ. Нет, сэр.
ГРИФФИН. Тогда какого черта ты так на меня смотришь?
МИЛЛИ. Как, сэр?
ГРИФФИН. Словно я только что съел младенца с редиской и горчицей. Потому что младенца я не ел, Милли.
МИЛЛИ. Я это знаю, сэр.
ГРИФФИН. Ты знаешь, что я не ел младенца? Откуда ты знаешь, что я не ел младенца? С чего у тебя такая уверенность, что я не ел младенца?
МИЛЛИ. Потому что у нас нет младенца, сэр. В этом доме, сэр. Нет здесь младенца.
ГРИФФИН. Разумеется, здесь нет младенца. И знаешь, почему здесь нет младенца, Милли? Потому что я его съел.
МИЛЛИ. Теперь вы смеетесь надо мной, сэр.
ГРИФФИН. Я смеюсь над тобой? Младенца, можно сказать, съели буквально у тебя на глазах, а ты можешь думать только о том, смеюсь я над тобой или нет? Должен сказать тебе, Милли, с твоей стороны это чистый эгоизм. Это недостойно тебя. И чего ты на меня так смотришь? Никогда не видела человека с полностью забинтованным лицом?
МИЛЛИ. Да, сэр. Не видела. Сожалею, сэр.
ГРИФФИН. А о чем ты сожалеешь? О том, что я в бинтах? Или потому, что смотришь на меня? А может, сожалеешь, что я поймал тебя, когда ты на меня смотрела?
МИЛЛИ. Если я чем-то обидела вас, сэр, прошу меня извинить.
ГРИФФИН. Если тебя так заинтересовали эти чертовы бинты, тогда почему ты просто не спросила, почему я весь забинтованный? Не хочешь спросить?
МИЛЛИ. Нет, сэр.
ГРИФФИН. Почему? Тебе без разницы?
МИЛЛИ. Это не мое дело, сэр.
ГРИФФИН. Я не спрашиваю, твое это дело или нет. Разумеется, это не твое дело. Ты – служанка. Твоих дел здесь нет. Я спросил, интересует ли тебя, почему я весь забинтованный? Ты говоришь мне, что тебе без разницы, или ты говоришь мне, что тебе хочется, чтобы я вышел на улицу и сунул голову под омнибус?
