Ловец ждал их на берегу ручья. Черта в этом месте проходила прямо по песчаному дну и оттого чёткая зелёная лента ломалась и дробилась в стремительном потоке, а свечение рассеивалось, подкрашивая изумрудным отсветом весь ручей. Наверное, ночью зрелище было ещё более завораживающим. Но ночью никто не рисковал приближаться к границе. Мало ли что? О тех, кто случайно или нарочно пересекал линию, ходили самые жуткие слухи.
Ловец – глубокий старик на взгляд мальчуганов – кивнул им в знак приветствия, но ничего не сказал. Креш достал самодельный ножик с лезвием, истончившимся за долгое время до узкой кривой полоски, и срезал с ломтя сала тоненькую пластинку. Затем он взял удилище Джабраила, наткнул на него пробник и протянул через ручей.
Это показалось Крешу похожим на кормление хищника в зоопарке, но подумав так, он сам удивился, откуда в памяти всплыл этот вот зоопарк с хищниками. Он давно не видел никаких клеток, а хищники встречались пусть редко, но встречались на воле, а значит при полном арсенале зубов и когтей.
– А-а-а, – заурчал Ловец, прикрыв глаза от наслаждения. Он даже забыл о торговле, иначе не стал бы выказывать удовольствие. Постарался бы сбросить цену, скорчив гримасу и отплёвываясь от пробы.
– Да, хлопчики, удалось вам подобрать ключик к старику Ловчему.
– Тогда слушай условие. Мы меняем вот этот мешок сала на четвёрку пухнастиков.
– Кто же покупает кота в мешке? Пусть малыш возьмёт его и подержит в вытянутой руке.
– Жаба, – позвал Креш.
Джабраил послушно взял мешок и вытянул руку вперёд. Уже через полминуты рука начала дрожать и тянуться к земле.
– Гаразд, хлопцы, – усмехнулся Ловец. – Четыре пласта сала в два пальца толщиной каждый. Фунтов десять, я полагаю.
– Я не знаю, сколько это в фунтах.
– Неважно. Четыре пласта сала за четвёрку пухнастиков. Это добрая цена, хороший обмен.
Ловец раскачал коробку и перебросил через ручей так ловко и аккуратно, что Креш легко поймал груз. Собственно грузом товар и назвать было сложно: пухнастики не весили почти ничего.
– Как там, на той стороне? – спросил Креш.
Ловец нахмурился.
– Не торопитесь взрослеть, хлопчики. Вот всё, что я могу вам сказать.
Он подцепил рукой мешок с салом, какие-то снасти и побрёл прочь от черты.
– Что там у нас осталось? – спросил Креш у Стасика.
– Ещё три больших куска сала и копчёная нога. А хороша свинка!
Свинью они долго выслеживали в каштановой роще, и потом чуть не упустили, когда Жаба, подкрадываясь к ней, споткнулся и поднял шум. Но всё обошлось. Получилось даже лучше задуманного – встревоженное животное ломанулась навстречу Хитровану и Стасику, а те уж не упустили. Навалились дружно, свалили свинью с ног, а тут и Креш подоспел, приложил дубиной.
Из вскормленной на каштанах, лесных орехах и трюфелях свиньи получилось превосходное сало. Коптили его тоже не абы как, а на дыму от вишнёвых и яблочных сучьев. Стасик знал толк в копчении мяса и рыбы, как и в приготовлении многих других обжорств, хотя вряд ли помнил от кого перенял науку. Благодаря ему и распорядительности Креша их четвёрка никогда не голодала. Им не приходилось перебиваться щавелем и крапивой, как некоторым не столь дружным ватагам.
После Ловца они заскочили к бабушке Тетре и выменяли ещё один кусок сала на большую банку малинового варенья. Стасик утверждал, будто смог бы приготовить и варенье тоже – малины вокруг росло полно, однако сахар всё равно приходилось бы выменивать. Так что лучше уж сразу варенье.
Хитрован тут же предложил его распробовать. Но Креш запретил. Малыш Джабраил – большой мастак до всякого рукоделья, оплёл банку верёвками, так, чтобы она не разбилась при случайном падении или ударе.
По пути к домику Миры они неожиданно повстречали Юлу. Свесив ногу, тот лежал на толстой ветви огромного дуба и смотрел на прохожих.
– Засада! – пропищал Джабраил.
– Не похоже, – сказал Креш. – У Турана фантазии не хватит, чтобы так хитро всё устроить. Но на всякий случай будьте готовы.
– Эй! Креш! – крикнул Юла с ветки. – Возьми меня в шайку!
– Юла, это ты? – Креш сделал вид, будто только что узнал парня. – А что с Тураном? Шею свернул или ушёл в отрыв?
– Мразь! – Юла сплюнул. – Он заставил нас ползать по куче говна, а потом прогнал тех, кто делал это без должного рвения. И он не вернул мои стёклышки. Забрал себе, представляешь?
– Ты знал, к кому прибивался.
– У меня не было выхода, Креш. Так что возьмёшь?
– Пятый лишний, Юла, ты же знаешь. Поищи молодую ватагу или собери свою.
– Я хотел бы к тебе, Креш. Ты счастливчик, как говорят. И ты держишь слово. Возьми меня вместо Жабы, зачем тебе этот заморыш?
– Я своих не бросаю, Юла.
– Слышал и про это. Но я не предлагаю измены. Зачем изменять принципам? Давай устроим поединок за место. Я выбью любого. Я сильный.
– Тебе придётся биться со мной, Юла. Только так.
– Чёрт, Креш, – Юла чуть не заплакал. – Мне просто некуда пойти. У меня нет ни камня, ни друзей.
– Отправляйся к Семи холмам, там часто встречаются новички и те, кто ищет спутников…
Они двинулись дальше и ещё долго слышали за спиной ругань и проклятья Юлы.
***
Девчонки жили в старом доме, первый этаж которого был сложен из дикого камня, а второй срублен из плохо ошкуренных брёвен. Вряд ли ватага Миры сама его строили. И камень и брёвна уже покрылись мхом.
Мира доила козу. Её четвёрка вообще не любила охоту и развела во дворе целую ферму.
– Молока захотели? – оглянулась она на мальчишек.
– От твоего молока потом бегать в кустики каждый час, – заметил Стасик.
– Я не навязываю, сами приходите менять. А кроме молока у нас ничего нет. Для кабачков рановато пришли.
– Отдай нам Фёклу, – предложил Креш.
Мира оставила козочку и встала, оглядев строго всю четвёрку.
– Ишь ты! – она упёрлась в бока кулаками. – Баловать с девчонкой надумали?
– Очень надо баловать с такой страхолюдиной, – фыркнул Хитрован.
Фёкла приблудилась к ватаге Миры не так давно. Она была стройная и сильная, но лицом страшная, как бурелом, а Креш сразу отметил, что она рыжая. А за рыжую ведьму, как он знал, Мельник обещал дать самую сокровенную вещицу из всего, что им ещё предстояло добыть.
– Мы дадим тебе за неё большую банку малинового варенья и хороший кусок сала.
– Хорошая цена, – согласилась Мира. – Только вам-то девка зачем, если не для баловства?
– Мы обменяем её на камень-сердце у Мельника. И уйдём в отрыв.
– Значит, ты собрал уже весь набор? Молодец!
– Нет, не хватает синего пятиугольного стекла и прозрачного кубика. Но и то и другое имеет Ветер, а я знаю, на что он их выменяет.
– Все знают, на что меняет свои сокровища Ветер, – отмахнулась Мира. – На пухнастиков. Ух ты! Стой! Значит, у вас есть пухнастики?
